Елена Арсеньева - Преступления страсти. Коварство (новеллы)

В резиденции королевского двора, близ Жювизи, он повстречался с генералом Бельяром, который вел кавалерию в Фонтенбло.

– Париж эвакуируется, – сообщил генерал. – Завтра в девять часов утра неприятель вступит в город. Ворота охраняет национальная гвардия.

– А мои жена и сын? Что с ними? – спросил Наполеон, не веря своим ушам.

– Императрица с сыном и весь двор третьего дня выехали в Рамбуйе. Я полагаю, оттуда они проследуют в Орлеан.

Сраженный этим известием, Наполеон решил вернуться в Фонтенбло. Но прежде чем покинуть Жювизи, он наскоро написал жене несколько слов.

«Друг мой! Я стремился сюда, чтобы защищать Париж, но время упущено. Вечером город был сдан. Я собираю армию в Фонтенбло. Чувствую себя хорошо. Для меня мучительно, что страдаешь ты».

Всеми покинутый император уединился в своем любимом замке и стал ждать Марию-Луизу. Однако уделом их стала не встреча, а долгая переписка.

Каждый день на протяжении месяца – а часто и по нескольку раз в день – Наполеон и Мария-Луиза обменивались письмами, исполненными любви, нежной заботы и участия. Эти двое, низложенный император и императрица в изгнании, поддерживали друг друга в несчастье, словно самые обыкновенные люди, забыв о своем былом могуществе и величии…

Мария-Луиза:

«Дорогой друг. Спешу поблагодарить тебя за нежное письмо от 31-го, полученное мною сегодня в три часа утра. Оно меня очень порадовало: ведь мне так необходимо знать, что ты рядом и хорошо себя чувствуешь. И все же меня огорчает, что ты одинок и что с тобой мало преданных людей. Я боюсь, как бы с тобой не приключилось беды. Мысль об этом меня убивает. Пиши мне как можно чаще. Мне нужно знать, что ты не забываешь меня и по-прежнему любишь.

Сегодня нам пришлось провести ночь в отвратительной грязной гостинице. К счастью, нашему сыну отвели лучшую комнату, а это самое главное. Чувствует он себя прекрасно, а сейчас вот плачет и требует игрушки. Одному Богу известно, когда я смогу исполнить его желание.

Мое здоровье ухудшилось, но я не падаю духом, и обо мне не беспокойся. У меня достанет сил перенести все невзгоды, которые выпадут на нашу долю, прежде чем мы окажемся в безопасности. Бог даст, скоро ты пришлешь нам весточку, и с ней известие о мире. Это единственное, чего я желаю в жизни. Остаюсь твоей верной подругой».

Спустя два дня:

«Друг мой! Ночью я получила твое второе письмо от 31-го и очень обрадовалась. Сейчас, когда на нас обрушилось столько невзгод, это мое единственное утешение. Расположились мы в здании префектуры, мне здесь очень нравится и твоему сыну тоже; из окон – великолепный вид на Луару. Завтра я принимаю городские власти… И на завтра же назначен Совет министров. Эти господа полагают, что в сложившихся обстоятельствах ты позволишь отправить к тебе кого-нибудь, кто непосредственно от тебя получил бы ответ на многое, о чем не напишешь в письме. К примеру, куда мне направиться, если я буду вынуждена покинуть Орлеан. Так вот, если не возражаешь, назови, пожалуйста, кому это поручить».

Наполеон незамедлительно ответил:

«Друг мой! У тебя есть следующие возможности:

1. Оставаться в Блуа.

2. Прислать ко мне любого, кого ты сочтешь нужным.

3. Я предоставляю тебе полную свободу действий, как то, обращаться с воззваниями к народу, собирать Советы, иными словами, делать то же, что временное правительство в Париже.

4. Написать прочувствованное письмо отцу и вверить ему судьбу свою и сына. С письмом отправь герцога Кадора. Дай почувствовать отцу, что мы нуждаемся сейчас в его помощи… Навеки твой. Н.»

Мария-Луиза прочла письмо, задержалась взглядом на словах об австрийском императоре… задумалась… Наверное, это был бы наилучший выход для нее, решила она, вздыхая.

4 апреля, отправив нежное послание императрице, Наполеон составил акт отречения от престола в пользу своего сына, Наполеона II, при регентстве императрицы. В столь тяжелую минуту ему очень было нужно письмо жены, и оно пришло:

«Милый друг! Я ничего не знаю о тебе со вчерашнего вечера. Как долго тянется время! Я буду счастлива, если сегодня ночью получу от тебя весточку и узнаю, что ты по-прежнему в Фонтенбло и у тебя все в порядке.

Вчера я провела заседание Совета министров, о чем уже писала. Все пришли к заключению, что при теперешнем положении дел мир совершенно необходим, и его надо достичь любой ценой. Господа министры готовы письменно изложить доводы в пользу этого. Что касается меня, мое единственное желание, чтобы мир был заключен и мы опять были вместе.