Луи Арагон - Страстная неделя

Дверь открылась, на пороге появилась Катрин. Она не отирала слез и только промолвила:

— Войдите, он кончился…

Робер Дьедонне, которому полковник Симоно присвоил в Дуллане чин капитана, сделал со своим эскадроном дневной привал в пригороде Сен-Поля. Ружья составили в козлы, лошадей привязали к деревьям и обступили походную кухню. После ливня тускло светило солнце. Робер болтал с Рикэ и Буваром, когда рядовой Лангле пришел доложить, что задержан при попытке свернуть на проселок какой-то штатский, он выдает себя за возчика и говорит, что держит путь на Дуллан. Однако лошадь у него не ломовая, а сам он похож на возчика, как я на турецкого султана… Робер пошел сам выяснить, в чем дело. Лангле полагал, что это офицер королевской гвардии, сбежавший из Бетюна.

— А ежели так, господин капитан, наши ребята говорят — уж он у них попляшет!

Увидев издали лошадь, Робер так наморщил нос, что все веснушки слились в одну большущую. Да, это никак не ломовая лошадь. Самого пленника окружили стрелки и забрасывали вопросами, на которые он не отвечал ни слова. Это был рослый малый в рыжей кожаной, довольно потертой куртке, войлочной шляпе и совсем не подходящих к заношенным штанам щегольских сапогах.

— Счастье твое, что ты попал ко мне, — сказал свежеиспеченный капитан, — а не к моим солдатам — тебе бы не поздоровилось…

И он собственноручно подписал пропуск господину Теодору Жерико, живописцу, направлявшемуся в департамент Манш к своему дяде, господину Симеону Бонсеру, адвокату в Мортэне. Въезд в Париж был воспрещен офицерам королевской гвардии. А одежда кузена Машю была недостаточной защитой.

— Да объясни ты мне, — допытывался озадаченный Дьедонне, — как тебя угораздило влезть в эту историю? Теодор — в роли королевского мушкетера! Есть чем похвалиться… А недурной тебе достался коняга… Как его кличут?.. Я его откуплю у тебя…

— Это Трик, мой конь… — ответил Жерико и потрепал его по шее. — Я ни за какие блага в мире не уступлю его.

В одной колонне с 1-м егерским полком были построены гусары. Их капитан, подъехав к привалу, не преминул поздороваться с товарищем по оружию. Он представился, его фамилия была Декривье. Хотелось бы знать, что происходит в Бетюне, у него есть среди королевских гвардейцев приятель, сосед по имению, которому он очень желал бы помочь. Узнав, что стоящий поодаль возчик — на самом деле мушкетер, бежавший из Бетюна, капитан спросил, не довелось ли ему встретиться там с гвардейцем по фамилии Ламартин?

— Господином де Пра? — переспросил Теодор. — Он квартировал у кузнеца Токенна, в Тесном переулке… но его легче сыскать на сторожевом посту у Аррасских ворот, он там бессменно несет караул.

Жерико собрался уезжать, Дьедонне обнял его. И, похлопав по плечу, сказал:

— Если ты на самом деле едешь в Мортэн, сердечно поклонись от меня цареубийце…

Удивительное дело, стоило проглянуть солнцу — и дорога стала совсем другой…

Aragon. J’abats mon jeu. P., 1959, p. 95.

В. Н. Прокофьев. Теодор Жерико. 1791–1824. М., «Искусство», 1963, с. 6.

В. Η. Прокофьев. Теодор Жерико, с. 144.

«Жерико о себе и современники о нем». М., 1962, с. 31.

«Nouvelle critique», 1949, août, р. 81.

Ch. Morrow. Le roman irréaliste. 1941, p. 321.

«Arts», 1960, 12–18 octobre.

J’abats mon jeu, p. 79.

Ibidem, p. 80, 89.

Aragon. Théâtre-Roman. Paris, Gallimard, 1974.

Натуралист (итал.).

Комедиант (итал.).

От французского слова couronné — коронованный.

От французского слова décrépitude, означающего: старческая немощь.

Конный жандарм (англ.).

Для меня (англ.).

На тайной вечере (лат.).

Набедренник (лат.).

Молитва, которой начинается католическая месса. — Ред .

Господи помилуй (греч.).

Слава отцу и сыну… (лат.).

Бог, от коего и Иуда кару за свою вину и разбойник награду за свое исповедание приял… (лат.).

Ради нас Христос покорялся вплоть до смерти… (лат.).

Петр говорит ему: «Не умоешь ног моих вовек». Иисус отвечал ему: «Если не умою тебя, не имеешь части со мною». Симон Петр говорит ему… (лат.).