Дмитрий Евдокимов - За давностью лет

Однако Василий не заметил насмешки, увлеченный разглядыванием монет.

— А эта вроде посимпатичнее! — заметил он, показывая на следующую монету.

— Императрица Елизавета Петровна, дочь Петра, — сказал Андрей.

— Сразу видно, что щеголиха! — не выдержала Лариса. — Поглядите, три монеты, и на всех одета по-разному. Помнится, она издала указ, что на бал нельзя было прийти во второй раз в том же платье!

— Пойдем ко второму стенду, — предложил Андрей.

— Постой, — задержал его Василий и добавил по-хозяйски: — Я здесь еще не все осмотрел.

— Обстоятельность — непременная черта историка. Хвалю, — серьезно сказал Игорь, хотя в его глазах и блеснули чертики.

Андрей покосился на друга, но в этот момент Василий дернул его за рукав:

— Андрей, а это что за мелочь? Тоже монеты? Почему они не круглые, а продолговатые и такие маленькие?

— Потому что «вши», — фыркнул Игорь.

— Вши? Какие вши? — недоверчиво взглянул на него Василий. — Смеешься? Андрей, чего он издевается?

— Нет, все правильно, не обижайся, Васенька! — услышали они голос сзади.

Обернувшись, они увидели, что к ним незаметно подошли Максим Иванович и Александр Григорьевич.

— Даже не просто «вши», а «старые вши», — продолжал Максим Иванович. — Так царь Петр презрительно называл монеты, которые до него почти двести лет безраздельно властвовали на российском внутреннем рынке.

— Да, серебряная копейка была в ту пору основной денежной единицей, — поддакнул Александр Григорьевич.

— Так это копейки, — разочарованно протянул Василий. — А почему они все какие-то скособоченные?

— Потому что технология их изготовления была примитивная, еще дедовская, — пояснил Александр Григорьевич. — Брался серебряный слиток, расплавлялся до тягучего состояния и через отверстие протаскивался так, что превращался в проволоку диаметром пять-шесть миллиметров. Эту проволоку рубили на равные кусочки, потом эти кусочки с помощью наковальни и металлического стержня, гладкого с одного конца, превращали в бляшки, а уж эти бляшки попадали к чеканщикам. Это была самая ответственная и тонкая работа. В маленькой наковальне, в специальном углублении, помешался нижний чекан с зеркальным изображением всадника с копьем...

— Георгий Победоносец — символ Московского царства, — не преминул заметить Шапошников.

— Да, на этот чекан клали заготовку, сверху чеканщик накладывал еще один чекан, который так и назывался — «вершинник», в отличие от нижнего, называвшегося «исподником». На верхнем были нанесены имя и титул правителя государства. Удар молотком — и копейка готова.

— Сколько их здесь! — задумчиво произнес Василий. — Наверно, не меньше ста?

— Триста одиннадцать, — ответил Александр Григорьевич. — Это и странно...

— Что странно? — встрепенулся Андрей, предвкушая очередную загадку.

— Странное сочетание — рубли и копейки, — объяснил ему Максим Иванович. — Если человек накапливал свое добро по копейкам, откуда вдруг столько рублей? И наоборот, если у него такое состояние, зачем в клад хоронить копейки? Ведь общая стоимость клада огромна. Вы у соседнего стенда были?

— Нет еще, — мотнул головой Красовский. — К нему и пробиться трудно, там все наши кружковцы толпятся.

— Неудивительно, — рассмеялся Александр Григорьевич. — Ведь на нем наиболее ценная часть клада...

Красовский решительно шагнул вперед:

— А ну, орлы, пропустите. И вообще пора рассаживаться. Игорь, ты что-то плохо командуешь...

Тут его голос осекся, и он даже присвистнул от неожиданности.

— Андрей, что там? — рванулся к нему Василий.

— Золото... Гляди — рубль, а это полтина. А это елизаветинские пяти-и десятирублевики. Действительно, богатство. А самое главное — монеты очень редкие. Ведь их изготавливали в небольшом количестве, только для внешнего рынка. У обыкновенного купца ведь таких монет не могло быть, так, Максим Иванович?

— Так-так, — кивнул Максим Иванович и добавил: — Ты лучше посмотри, что на третьем стенде лежит.

Нетерпеливый Василий, обгоняя Красовского, устремился к третьему стенду.

— Ой, какой кинжал красивый! — воскликнул он. — И ножны, и рукоятка — позолоченные, с какими-то зелеными камушками.

— Это изумруды, — пояснил подошедший Александр Григорьевич. — Изделие восточного мастера.

— А это что за круглая коробочка? — спросил Василий.

— Табакерка для нюхательного табака, — сказал Александр Григорьевич. — Сделана из чистого золота с бриллиантами. А это пряжка, наверное от кафтана какого-то вельможи, тоже вся в драгоценных каменьях.