Борис Васильев - Князь Святослав

Святослав долго размышлял, строго сдвинув брови у переносицы. Потом сказал:

– Ярость моя безгранична. Я брошусь на них, проломлю проход, и ты через него уйдешь. Греки вряд ли поймут, что ты выходишь из битвы, а потому и не бросятся за тобой. Ты уведешь свою дружину в Киев, иначе греки опять натравят на киевлян печенегов.

– А ты?

– Я продержусь до вечера и запрусь в Доростоле. И вступлю с Цимисхием в переговоры.

– Я не могу оставить тебя.

– Это повеление, отец.

Святослав встал и в первый и единственный раз в жизни крепко обнял Свенельда. Несколько оторопевший воевода пошел было к выходу, но остановился. Подумал, склонив голову, точно собираясь с мыслями, оглянулся на великого князя и решился:

– Отходи через днепровские пороги.

– Полагаешь, проще?

– Я не доверяю ромеям.

– Согласен. Ступай.

Свенельд быстро вышел.

На заре великий князь вывел из Доростола все дружины, подкрепленные обозниками и оружейниками, которых привел Глеб. Увидев выстроенные для битвы ряды дружинников, Цимисхий приказал выставить против них все наличные силы. Две рати стояли друг перед другом, замерев в строгих порядках.

– Соратники мои, постоим же за землю русскую! – громко крикнул Святослав, высоко подняв меч над головою. – Мертвые сраму не имут!..

– Мертвые сраму не имут!.. – громко откликнулись все дружинники.

Святослав первым начал стремительную атаку. Но не по центру, а по правому крылу противника, стремясь пробить брешь для дружины Свенельда.

Впереди яростно сражался Икмар. Он мстил за гибель брата, и сила его казалась неодолимой. Греки расступались перед впавшим в неистовство богатырем, а он шел и шел вперед, отвлекая их силы на себя, чтобы облегчить прорыв киевским дружинам.

И эти дружины во главе со Свенельдом ударили по грекам. Не ожидавшие этого и отвлеченные решимостью Икмара, греки вяло сопротивлялись его атаке. Свенельд пробил брешь и, уже без оглядки, помчался вдоль берега Дуная.

Полагая, что дружина Свенельда намеревается ударить по его войскам с тыла, Цимисхий оттянул свою бронированную конницу в тыл. А когда сообразил, что Свенельд уходит из битвы, было уже поздно. Святослав ломил через центр, следовало, прежде всего, отбить его атаку, и греческий полководец принял удар.

Битва была скоротечной, потому что вдруг рухнул Икмар. Доселе он, мстя за гибель брата, неистово прорывался через центр, и греческие воины падали один за другим. И неожиданно упал сам. Святослав приказал вытащить его из свалки, лично повел атаку, но… Икмар был уже мертв.

Русы тут же отступили и заперлись в крепости. И Цимисхий прекратил сражение.

Ночью русы развели перед стенами огромный костер. Цимисхий понимал, что они справляют тризну по богатырю, и не мешал. Он вообще уважал традиции противника.

– Сорок голов, – повелел великий князь.

И сорок голов нашлось. Убили всех жителей Доростола, еще оставшихся в живых. Всех пленных. Добили всех своих раненых. И сорок голов украсили тело Икмара.

Византийцы Цимисхия молча смотрели, ничему не препятствовали.

А киевские дружины прорвались к Дунаю и от него прямым путем вышли на Днепр выше порогов. Здесь Свенельд их оставил, велев воеводам правым берегом идти к Киеву. И в одиночестве лесом прошел к днепровским порогам.

– Встречайте убийцу Киевской Руси. И ее королевы великой княгини Ольги.

– Встретим, великий воевода, – сказал княжич Бориська.

– Отец! – Руслан кинулся к Свенельду.

– Я спешу в Киев. Прости, сын.

– Без охраны не отпущу – решительно объявил хан Куря.

И тут же отрядил свой личный конвой под своим личным стягом. Почтительно обнял воеводу, сказал начальнику конвоя:

– Левым берегом. До рубежей Киевской Руси.

На второй день после тризны Святослав вступил в переговоры с Цимисхием. Он согласился уйти из Болгарии навсегда, оставив все захваченные селища. Он дал княжеское слово – никогда не воевать с Византией. В обмен на эти обещания потребовал свободного выхода своей дружины в Киевское Великое княжение. И Цимисхий согласился на этот договор, но попросил о личном свидании.

Оно состоялось на берегу Дуная ниже Доростола. Князь Святослав прибыл на лодке, сам управляясь веслом. С Цимисхием был всего один человек. Историк Лев Диакон. Он и оставил в записях описание великого киевского князя Святослава.

«Святослав выехал на свидание на лодке один, ловко управляясь веслом. Заметно было, что он ранен. Святослав был среднего роста, не слишком высок, не слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом и с густыми, длинными, висящими на верхней губе волосами. Голова у него была совсем голая, и только на одной ее стороне висела прядь волос, означавшая знатность рода. Шея его была толстая, плечи широкие, а весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и диким».