Екатерина Сергацкова - Война на три буквы

Я понимаю ваши эмоции

Я возвращаюсь на Фроловскую уже скорее чтобы потаскать мешки с гуманитаркой, нежели как журналист. Между прочим, здесь помощь и от частных лиц, и от, скажем, посольства США, а еда — как в сотнях коробок КоэЬеп, так и в сотнях пакетов с надписью «Фонд Ахметова».

Мы носим вещи, предназначенные на вывоз в другие города, на пару с Андреем — у Андрея непривычное произношение. Я разговариваю с ним на украинском, а он поддакивает, пока наконец не замечает:

— М-да, у нас и десяти процентов такой помощи нет.

— Где это «у нас»?

— В Москве.

Андрей приехал сюда помочь и «набираться опыта» в организации волонтерской помощи.

— А то, похоже, и у нас в России может начаться.

И у меня вырвалось то, за что мне до сих пор стыдно:

— Ждем не дождемся.

— Я понимаю ваши эмоции, — сказал после паузы Андрей. — Но не надо желать зла соседу, даже если сосед тебя обижает. А то и тебе достанется. Вы представляете, какая черная дыра возникнет, если в России начнется?

Я долго извинялся, а потом, на ходу и с мешками на плече, мы обсуждали возможность ненасильственных антиимперских преобразований в России.

«Як ножем»

Фроловская местами сюрреалистична. Три девочки в розовом, разного возраста, со смехом катаются по двору на одолженных здесь же гуманитарных самокатах, пока их родители стоят в очередях за кастрюлями и продуктовым пайком. Облупленная стена заброшенного дома — а на ней монитор для ведения электронной очереди, как в заграничных банках. Но и электронная очередь — все же очередь, и люди раздражены.

— Я больше не могу, — ворчит, обращаясь к родственнице, женщина, у которой на руках спит ребенок. — Я возвращаюсь домой.

И страшно спросить, имеет ли она в виду домой «тут», или домой «там».

В конце рабочего дня я спрашиваю, где туалет, но ближайшие заняты — и меня ведут по заставленному мешками и коробками извилистому коридору, а на повороте коридора, прямо на проходе, сидят под лампочкой четыре старушки и плетут маскировочные «кикиморы» для армии.

— А я сама звідти, — говорит мне одна из старушек.

— Звідки «звідти»?

— З Луганської області. Лутугине — знаєте?

— Знаю, — соврал я.

Ее сын дал ей пятьсот гривен и отправил в Киев.

— Каже, їдь, поки гроші є, бо пенсії тобі тут не дадуть — грошей не буде, що я з тобою буду робити? Тепер живу по знайомих.

Она рассказывает о своей родственнице, которая осталась:

— Найгірше, що мука закінчується. А у неї дитині десять місяців. Чим буде годувати?

Ей становится трудно говорить. Все замолкают и плетут «кикиморы». Она успокаивается. Остальные три старушки, местные, начинают обсуждать, что надо бы заставить депутатов «Оппозиционного блока» лично возить помощь на Донбасс. Бабушка из Лутугино говорит снова.

— Сім’ї розрізало, як ножем. Я з рідною сестрою півгода не общаюсь. Я навіть не знаю, як вона там.

Она вытирает глаза рукавом.

Артём Чапай, Insider

17 декабря 2014

Охранник отказался

Я работал тогда редактором луганского сайта «Обзор», и канал ZIK попросил постримить для них в день выборов Президента, 25 мая. Я съездил в Киев за аппаратурой — и этот рюкзачок потом сыграл свою роль.

На тот момент сепаратисты захватили СБУ и стояли на блокпостах, но было достаточно спокойно, и можно было проезжать. И поезда еще ходили.

Мы с Максимом Осовским поехали — начали с севера области, где выборы Президента состоялись. Кажется, со Сватово — а оттуда на юг в сторону Луганска. Водитель тоже был наш друг. Хотели взять еще охранника — но охранник отказался (смеется).

Максим взял в дорогу бутылку вискаря, сел на переднее сиденье и, смотрю, пьет. Говорит, придумал легенду: мы едем на дачу отдыхать. Пьет и смеется, что маскируемся.

Ну а я на работе не пью — тем более, если прямые включения. Но пришлось тоже полоскать виски во рту. И действительно, так было проще, когда нас проверяли. Слышали запах, видели бутылку — вопросы снимались. Если бы знали, что мы журналисты и едем по заданию — думаю, мы бы далеко не уехали.

Воры и шпионы

И вот весь день 25 мая мы ездили по области и стримили для телеканала ZIK. Я распечатал самую простую карту Луганской области — она потом тоже сыграла свою р-р-роковую роль. Простая карта, контур и основные пункты нашего маршрута.