Станислав Десятсков - Генерал-фельдмаршал Голицын

— У польской армии превосходная кавалерия, но нет флота, а у нашего ордена есть флот, но нет конницы. Впрочем, она нам и не нужна, наши галеры — наша кавалерия! — Рыцарь был разговорчив. Он охотно поведал боярину, что Мальтийский орден был основан в 1530 году на основе Иерусалимского ордена святого Иоанна и предназначался для охраны христианских государств от неверных на Средиземном море.

— Только французский берег мы не охраняем. Ведь, как ни странно, христианнейший король Франции Людовик XIV ныне ближайший друг и союзник турецкого султана… — Рыцарь пожал плечами: таковы чудеса истории!

В это время матрос, сидевший в бочке на мачте и наблюдавший за горизонтом, вдруг закричал:

— Галеры! Алжирские галеры!

Вдали и впрямь показались две точки, которые быстро росли и превращались в алжирские корабли.

Борис Петрович знал уже по рассказам, что алжирские пираты самые страшные морские разбойники в Западном Средиземноморье. Формально они подчинялись алжирскому правителю — бею, а тот в свою очередь был подвластен турецкому султану, но на деле алжирский бей редко подчинялся султану, а пираты — те вообще никого не слушались!

Две легкие пушчоночки на фелюгах, конечно, не могли спасти путников от пиратских галер, и все же боярин стал готовиться к бою: приказал всем своим гайдукам разобрать ружья и сам вооружился двумя большими седельными пистолетами.

— Ну что, Алексей, будем биться или пойдем в полон к алжирскому бею? Боюсь, тогда тебе вдругорядь веру менять придется, из новоявленного католика превратишься в правоверного мусульманина… — насмешливо заметил Борис Петрович своему изрядно перетрусившему секретарю. Сам боярин был тверд, спокоен и готов к бою.

Но, к счастью путешественников, вдруг поднялся ветер; капитаны легко уловили его в косые паруса, и фелюги понеслись яко гончие псы на охоте, далеко оставляя за собой тяжелые галеры. Рыцарь был прав: самым верным средством от нападений пиратов был быстрый ход.

Однако резкий ветер все боле усиливался и из союзника скоро превратился в жестокого неприятеля. Все море покрылось пенными бурунами, и волны стали перехлестывать через низкие борта корабликов. Капитан приказал убрать паруса, но и это не уменьшило качку — корабль мотало как щепку.

Вот здесь-то почти все московиты испытали острую морскую болезнь. Многие из них попадали на днище, бледные и зеленые. Сам Борис Петрович, держась за мачту, тоже позеленел, чувствуя подступающую тошноту. Думал: уж лучше открытый бой с пиратами, чем эти морские мучения.

И вдруг стоявший рядом с ним рыцарь, которого шторм совсем не брал, показал рукой: вот она, Мальта!

Борис Петрович глянул и ахнул: как сказочное диво, поднимался из пучины морской, стоящий на скалистом острове, белый град — с высокими башнями, грозными крепостями, куполами соборов.

Морское волнение стихло — входили в спокойную гавань.

Еще за два дня до приезда Шереметева великому гроссмейстеру Мальтийского ордена Луиджи Боргезе доставили из Рима строжайшее предписание: принять московского боярина со всевозможными почестями. Поэтому с берега Шереметев и его свита были сразу доставлены в роскошный гостевой дворец, где все уже было готово к Приему: накрыт пышный стол, уставленный дарами моря, чистым бельем были застланы турецкие диваны, на которые и повалились измученные морской болезнью московиты.

На другой день великий гроссмейстер отдавал честь боярину, первым посетил Шереметева, спросил, все ли ему удобно во дворце.

В разговоре гроссмейстер расспрашивал о далекой Москве, о последней войне с турком, взятии Азова. Спросил, много ли турок лично убил боярин при штурме Кази-Керменя. Борис Петрович смутился, потому как при штурме сидел на барабане на пригорке, сам шпагой в бою не размахивал и давал токмо приказы.

— У меня на эфесе шпаги двадцать зарубок, по числу убитых неверных. А всего у меня таких шпаг — двенадцать! — гордо усмехнулся Боргезе. Был он сед, но еще крепок, лицо украшено страшным шрамом от турецкого ятагана. — Эскадра мальтийских рыцарей сражалась еще при Лепанто [19] Лепанто — прежнее название — г. Нафпактос (Греция); около Лепанто у входа в залив Пазраикос 7 октября 1571 г. испано-венецианский флот разгромил турецкий флот; последний крупный флот гребных флотов. вместе с испанским флотом, когда был положен конец морскому владычеству османов. С тех пор их эскадры не рыщут по Западному Средиземноморью, разве что баламутят еще воды алжирские пираты. С ними прежде всего и борются наши корабли! — объяснил великий гроссмейстер Шереметеву.