Александр Кравчук - Нерон

К Британнику Нарцисс теперь относился с явной нежностью. Обнимал и целовал его, громко заявляя:

— Сын Мессалины вправе не испытывать ко мне симпатии. И все же я молю богов, чтобы он быстрее рос и отомстил как убийцам матери, так и врагам отца.

Он заявлял это с определенным умыслом. Нарцисс надеялся, что его слова достигнут ушей Цезаря. Пусть знает, что для него благо господина превыше собственной безопасности!

Чтобы удостовериться, какое будущее ждет Британника, Нарцисс доставил ко двору известного тогда метопоскопа, или физиономиста, предрекающего судьбы человека по чертам его лица. Введенный в комнату, где играли два мальчика, знаменитый прорицатель тотчас указал на одного из них:

— Можешь быть спокоен, он будет владычествовать!

Нарцисс изумился и огорчился:

— Ты ошибаешься! Это всего лишь товарищ по играм императорского сына, Тит Флавий. Британник — это тот, второй.

Однако предсказатель стоял на своем:

— Я не вижу, чтобы Британник когда-нибудь мог стать правителем. Что же касается Тита, то здесь я не сомневаюсь!

Итак, и предсказания не давали Нарциссу надежд. Слишком много выпало на его долю неудач и разочарований. Вольноотпущенник чувствовал усталость, сделался нервным, ему начали докучать резкие подагрические боли. Влажный климат Рима и окрестностей был ему противопоказан. Требовался длительный отдых, хорошее лечение. Нарцисс, однако, не желал отдаляться от столицы. Наконец после долгих проволочек он решил отправиться в городок Синуесса, на рекомендованные врачами теплые минеральные воды. Свою роль сыграло и то, что Синуесса от Рима находилась на расстоянии около ста миль в южном направлении, располагалась на границе Лациума и Кампании, горы там подступали к самому морю, и путь до нее занимал всего один день.

Нарцисс отправился туда поздней осенью 54 года с тяжелым сердцем. Его беспокоило положение в Палатине, дурные предчувствия еще более усиливал страх, вызванный появлением кометы. Каждую ночь комета всходила на северной стороне небосклона, грозная и кровавая. День ото дня она поднималась все выше и выше, к середине небесного купола. В городе ходили всяческие слухи и из уст в уста передавались пророчества, вселяющие тревогу.

И в самом деле, расторопный вестник одолевал путь от Рима до Синуессы за один день. Но и этот срок оказался недопустимо долгим, поскольку 14 октября Нарцисс получил известие о смерти властителя, а вслед за тем был арестован. Канцлер государства, один из богатейших людей империи, в мгновение ока вновь стал тем, кем был много-много лет назад, — рабом.

Несмотря на полную внезапность происшедшего, Нарцисс успел преподнести Агриппине неприятный сюрприз — единственный и последний, на какой был способен. Чуть ли не в минуту ареста он сжег наисекретнейшую корреспонденцию императора. Она постоянно была при нем, даже здесь, на водах Синуессы. Тем самым он лишил Агриппину удовольствия узнать, кто шпионил за ней, писал на нее доносы. Он также не позволил ей ознакомиться с компрометирующими делами и делишками самых крупных сановников. Сколько блистательных процессов можно было бы возбудить на основе этого тайного архива! Как ловко удалось бы играть на взаимной вражде обвиняющих друг друга сенаторов! Трудно возводить здание новой власти без прочного фундамента старых доносов.

Разумеется, такой враждебный акт только осложнил положение Нарцисса. Но это уже было ему безразлично. Под бдительной охраной его везли по Аппиевой дороге в Рим, стены которого он недавно покидал как один из хозяев империи. Теперь (Нарцисс это прекрасно понимал) он двигался навстречу гибели, а возможно, и пыткам.

Запертый в лектике, в окружении вооруженных мрачных солдат, Нарцисс обладал избытком времени, чтобы горько и с проклятиями пожалеть о своем отъезде в Синуессу. В одном он был абсолютно уверен: Клавдий не умер естественной смертью, его погубила преступная Агриппина, воспользовавшись отсутствием преданнейшего слуги императора.

Какие же причины склонили Агриппину к убийству мужа? Ведь все развивалось соответственно ее мечтам и планам. Путь Нерона к престолу был уже прямым, надежным и гладким, следовало только спокойно ждать смерти императора. Возможно, Агриппина просто проявила нетерпение? А может, опасалась, что Клавдий еще изменит свое решение?

Об этом Нарцисс мог кое-что знать, ибо и сам старался открыть Цезарю глаза и отдалить его от жены. Уже ходили слухи, что Клавдий в последнее время стал проявлять к Британнику большую нежность. Он якобы собирался в скором времени надеть на него мужскую тогу, это означало бы, что мальчик достиг совершеннолетия. Беседуя с кем-то на эту тему, Клавдий заявил: