Александр Кравчук - Нерон

Только благодаря ходатайству Вителлия император разрешил Азиатику, учитывая прежние его заслуги, самому избрать род смерти. Гордый сановник решил умереть как подобает мужчине. Он приступил к обычным гимнастическим упражнениям, которым предавался с увлечением, затем принял ванну и пировал в душевном спокойствии. При этом поглядывал на костер — его укладывали, чтобы сжечь его останки. Он приказал перенести костер в сторону, дабы огонь не повредил ветвей раскидистых деревьев. Ибо и он, подобно Пассиену, обожал их. Только после этого приговоренный распорядился, чтобы врачи вскрыли ему вены.

Лукулловыми садами завладела Мессалина. Она и не предполагала, что становится хозяйкой места своей собственной гибели.

Судебное разбирательство дела Азиатика еще не успело завершиться, как люди императрицы добрались и до Поппеи Сабины. Они развернули перед ней впечатляющую картину тюремных прелестей. Очаровательная женщина предпочла принять смерть из собственных рук. Она оставила сиротой свою юную дочь от первого брака, носившую то же имя, что и мать, и унаследовавшую ее красоту.

Император ничего не знал о смерти Поппеи. Поэтому через несколько дней он за трапезой спросил ее мужа, почему тот явился без жены. Супруг ответил кратко и осмотрительно:

— Скончалась по велению судьбы.

Позже по постановлению сената к смерти приговорили двух братьев, в доме которых якобы происходили свидания Поппеи с актером Мнестером; последний, однако, продолжал жить в добром здравии. Мессалина избавилась от соперницы, превратив в собственность тогдашнего кумира сцены.

Сенека, слыша на негостеприимном острове об этих событиях, дрожал за свою судьбу. Он приступил к написанию трактата с характерным названием «О быстротечности жизни». Но в сколь же большем волнении протекали дни Агриппины! Она жила в самом Риме, неподалеку от дворца, в самом гнезде интриг. Она лишилась сестры. В любую минуту ненависть Мессалины могла обратиться и против нее. Это представлялось тем более реальным, что сын Агриппины уже подрастал, ему было около десяти лет. Как предусмотрительная мать, Мессалина наверняка, ни минуты не колеблясь, способна была устранить потенциальных соперников своего сына из близких к императорскому родов. А Луций Домиций, сын Агриппины, являлся ближайшим родственником Клавдия и был четырьмя годами старше ее Британника. Поговаривали, что как-то Мессалина подослала убийц с приказом удушить мальчика во время полуденной сиесты. Он чудом спасся. Подобные слухи по крайней мере кружили среди римлян, привлекая к нему всеобщие симпатии.

Это сочувствие нашло свое выражение во время больших торжеств по случаю восьмисотлетия основания Рима, которые состоялись в том же 47 году. Руководил празднествами сам император. Это мог быть последний год жизни Луция Домиция. В большом цирке в рамках юбилейных торжеств состоялась игра, именуемая Lusus Trojae: юноши из знатнейших домов садились на лошадей и, разбитые по отрядам, как бы демонстрировали боевые действия по образцу тех, которые некогда велись под стенами Трои. Правда, герои Гомера вели войну на колесницах.

Тогда-то Луций Домиций и Британник впервые публично выступили перед народом. Оба юноши, великолепно вооруженные, руководили каждый своим отрядом. Зрители с большим энтузиазмом аплодировали сыну Агриппины. Этого было достаточно, чтобы Мессалина вынесла ему смертный приговор.

Луция спасло только то, что после смерти Полибия Мессалина уже не могла рассчитывать на вольноотпущенников. А те, если действовали сообща, были могущественнее ее. Ведь все канцелярии находились в их руках. Сейчас вольноотпущенники опасались, что могут разделить судьбу своего товарища. Они боялись также и того, что Мессалина попытается свергнуть императора, без которого они ничего не значат, и возведет на престол кого-нибудь из своих любовников.

Агриппина, подыскивая в создавшейся ситуации союзника, который помог бы ей и сыну, обрела его в лице Палланта. Наряду с Нарциссом он был наиболее могущественным и едва ли не более честолюбивым. Повсеместно утверждали, что у племянницы императора и его министра финансов существовала любовная связь, возникшая именно в то время. Этим двоим не требовалось даже открыто выступать против Мессалины. Ее погубила собственная глупость и недоброжелательство Нарцисса.

Когда осенью 48 года ее мать Домиция Лепида забирала окровавленное тело своей дочери Мессалины из бывших садов Лукулла и Азиатика, Паллант и Агриппина уже принялись за дело.