Михаил Петров: Румянцев-Задунайский

Разумовский, понимая нетерпение императрицы и желая ее успокоить, сказал:

— Полно, матушка, кручину на сердце брать. Все гарно буде.

— Ты уверен?

— Истинный крест, матушка.

Выходец из Малороссии, из простой, далеко не знатной семьи, Разумовский был одним из тех, кто помог ей занять трон путем государственного переворота [2] Елизавета Петровна (1709–1761/62), русская императрица с 1741 г., дочь Петра I. Возведена на престол гвардией в результате дворцового переворота 25 ноября 1741 г. Разумовский Алексей Григорьевич (1709–1771), граф, генерал-фельдмаршал. Участник переворота 1741 г. С 1742 г, морганатический супруг Елизаветы Петровны. . Впрочем, их связывало и нечто другое. Очарованная его красивой внешностью и прекрасным певческим голосом, Елизавета Петровна поддерживала с ним интимные связи еще задолго до переворота, поговаривали даже, что она тайным образом сочеталась с ним браком.

— Ежели истину молвишь, — ласковым взглядом одарила любимца государыня, — можно еще подождать. Бог нас не оставит.

Вошел Лесток, придворный врач. Лесток был вторым человеком после Разумовского, которому государыня разрешала входить без доклада. Ему и Разумовскому она была обязана русским престолом. Именно они подняли гвардейцев на дворцовый переворот.

— Сегодня, смею заметить, прекрасно выглядите, — сказал Лесток с непринужденностью медика, привыкшего обходиться с пациентами без церемоний. — Позвольте проверить пульс.

Разумовский решил, что в его присутствии больше никакой необходимости нет, и вышел.

Как всегда, Лесток много и непонятно говорил о кровообращении и режиме сна. Елизавета Петровна почти не слушала его ученую болтовню, уверенная, что он пришел не затем, чтобы расширить ее познания в медицине, а о чем-то просить.

— У вас ко мне дело? — спросила она напрямик.

— Сущие пустяки, ваше величество, — обрадовался вопросу Лесток. — Меня заботит судьба графа Бестужева-Рюмина, Этот человек достоин высочайших милостей.

— Как! — удивилась Елизавета Петровна. — Вы только недавно исхлопотали ему звание сенатора. Уж не канцлером ли хотите его сделать? — добавила она с усмешкой.

— Ваше величество, не сделаете ошибки, если даже назначите канцлером, — невозмутимо ответил Лесток. — Пока же я прошу для него вакантное место главного директора над почтами.

Государыня долго молчала, прежде чем ответить.

— Хлопоча об этом господине, — наконец сказала она, — вы не думаете о последствиях. Вы этим связываете для себя же пук розг.

Елизавета Петровна знала Бестужева-Рюмина с того времени, когда тот служил у Бирона [3] Бирон Эрнст Иоганн (1690–1772), граф, фаворит императрицы Анны Ивановны, создатель реакционного режима — бироновщины, который характеризовался засильем иностранцев, разграблением богатств страны, всеобщей подозрительностью, доносами, шпионажем, жестким преследованием недовольных. , знала его властолюбивый нрав и потому не хотела видеть рядом со своими приближенными. В то же время ей было трудно отказать своему врачу, которому доверяла во всем.

— Хорошо, — согласилась она, — скажите, чтобы написали указ. Но помяните мое слово: придет время, и вы раскаетесь в содеянном.

Лейб-медик стал молча откланиваться. Едва он ушел, как дверь отворилась снова, и на пороге появился Разумовский — на этот раз с сияющим лицом.

— Курьер из Або, капитан граф Петр Румянцев! — доложил он торжественным голосом.

Наконец-то! Елизавета Петровна даже поднялась со стула, забыв, что царствующим особам полагается принимать курьеров только сидя. Округлые щеки ее залились румянцем. Глядя на нее, Разумовский только сейчас по-настоящему осознал, с каким волнением ждала она этой минуты.

Румянцев вошел четким военным шагом, держа в левой руке форменную шляпу, в правой — пакет с сургучными печатями, отрапортовав, он подал пакет Разумовскому.

Государыня села на свое место, Разумовский вскрыл пакет, извлек из него бумагу.

— Виват, ваше величество! — вскрикнул он. — Победа! Шведы приняли наши условия, они уступили больше, чем мы ожидали.

— Читайте, — приказала государыня.

Разумовский стал читать вслух. То был текст согласованного мирного договора. В договор вошло почти все, что намечалось перед отправкой министров в Або, — пункт за пунктом: России отходила часть Финляндии, граница со Швецией устанавливалась по реке Кюмени…

Пока Разумовский читал договор, Елизавета Петровна не отрывала взгляда от вытянувшегося в струнку курьера, и чем дольше смотрела на него, тем больше он нравился ей. В этом высоком красивом юноше все дышало отвагой, силой, здоровьем. Широкий плоский лоб, глубоко сидящие спокойные глаза говорили к тому же о быстром уме, сочетающемся с рассудком.