Юрий Слезкин - Брусилов

Он собирал мысли, сдвинув брови. Сказанное им ставило крест на том, что было отжито и похерено. Когда он начал снова, голос его звучал безразлично. Не к чему пересказывать пустые слова… Но скрывать от своего соратника тоже не надо. Только им двоим теперь придется расхлебывать кашу.

— Я просил доложить государю, — продолжал Брусилов, — настоятельную мою просьбу: чтобы он дал приказ Эверту атаковать теперь же и на издавна подготовленном участке. Алексеев ответил, что изменить решение государя императора уже нельзя.

Алексей Алексеевич смолк, Клембовский проговорил с расстановкой, как бы вникая во всю глубину и непоправимость случившегося:

— Та-ак…

— Михаил Васильевич все-таки не преминул меня утешить, — закончил Брусилов. — Он сказал, что Эверт атакует у Барановичей очень скоро, не позднее двадцатого июня… «А мы вам пришлем в подкрепление свои два корпуса», — добавил он, точно посулил конфетку.

— А вы?

Клембовский требовательно смотрел на своего начальника, точно допрашивая.

— А что ответили вы? — повторил он.

Алексея Алексеевича не покоробил этот тон. Напротив, он снова вернул ему его веселость.

— Я, пожалуй, был с ним слишком резок. Я заявил, что запоздалая атака мне поможет, как мертвому припарка. Западный фронт опять потерпит неудачу из-за поспешности с подготовкой удара на новом направлении. «Если бы я знал, что все так случится, — заявил я, — то наотрез отказался бы от атаки в одиночку».

— А что вы ответили на посул двух корпусов? — продолжал свой допрос Владислав Наполеонович.

— Что по нашим железным дорогам их будут везти бесконечно, нарушат подвоз продовольствия, пополнений, огнестрельных припасов нашим армиям, — с явным удовольствием поспешил ответить Брусилов, зная заранее, какое удовлетворение получит его начальник штаба. — Я позволил себе привести еще один аргументик: что два корпуса не могут заменить атак Эверта и Куропаткина. И за «короткий» срок, какой берет Эверт для начала своей атаки, противник по своей железнодорожной сети и со своим богатейшим составом по внутренним линиям может подвезти против моего Юго-Западного фронта целых десять корпусов, а не два!

Клембовский вскочил со стула и так энергически потер широкие ладони одна о другую, что скрип кожи и хруст суставов был явственно слышен. Теперь уже и в его глазах затлел угрожающе веселый огонь.

— Хорошо сказано, Алексей Алексеевич! — крикнул он. — Вы таки заставили Михаила Васильевича лишних часика два Богу молиться!

Алексей Алексеевич рассмеялся. Расположение его духа совсем прояснилось.

— Итак, Владислав Наполеонович, — сказал он и придвинул кресло к столу, — мы с вами теперь вполне готовы к выработке нового плана действий…

Алексей Ермолаевич Эверт поражал людей простосердечных, недвусмысленных, — каких всего чаще можно встретить среди военных и каким был, несомненно, генерал Рагоза [58] Рагоза Александр Францевич — генерал-лейтенант, в Первую мировую войну командовал 4-й армией. С 1918 г. — украинский военный министр. , — необычайной своей уверенностью, мужественностью, глубокомыслием и прямотой, даже своеобразной солдатской грубоватостью суждений, свойственной людям прямолинейно честным. Самая наружность главнокомандующего вызывала невольное уважение к нему. Он был высок ростом, плечист, грузен, ступал тяжело и размеренно, говорил отчетливо, веско, глядел сурово и решительно, но когда улыбался — что случалось редко — все его с крупными мясистыми чертами лицо излучало привет и благожелательность. Он точно дарил вас рублем, надолго оставлял под впечатлением своей улыбки. Даже самое имя его — Алексей Ермолаевич — звучало как далекое и приветное воспоминание о чем-то родном, былинном, искони русском.

Он подошел к кипятившемуся Рагозе, взял за плечи в, слегка подталкивая его, добродушно что-то урча своим густым баском, вывел его из своего кабинета в оперативную.

— Вот, — сказал он, указывая на стол, никем не занятый, — располагайтесь здесь и пишите. Пишите все как оно есть, не таясь. Ваша докладная записка попадет непосредственно его величеству, об этом я позабочусь. Так и пишите: «На меня возложена была задача атаки укрепленной позиции у Молодечно. Подготовка атаки прошла более чем успешно…»

— Но, Алексей Ермолаевич, я не говорю, что «более чем успешно», я утверждаю… — начал было все еще взбудораженный Рагоза.

Эверт надавил на его плечо своей широкой и тяжелой рукой, принудил сесть.