Богдан Сушинский - Киммерийский закат

Президент Русаков в последний раз взглянул на наброски своего выступления и, подойдя к окну, несколько минут отрешенно созерцал открывавшуюся часть голубовато-лазурного залива.

Сторожевой корабль пограничной охраны застыл как раз напротив окна, и Русаков вдруг подумал, что одного неосторожно выпущенного снаряда этого морского красавца было бы вполне достаточно, чтобы разнести его виллу, вообще всю его резиденцию в клочья.

«Неосторожно выпущенного!.. — мрачно ухмыльнулся Президент. — А что… если понадобится, ОНИ придумают и не такое объяснение».

Под этим «они» Русаков конечно же имел в виду не командование сторожевика. Латиноамериканского варианта военного путча он как раз не опасался. Все было значительно сложнее: путч созревал не в солдатских казармах и не в офицерской среде, а в самых высоких эшелонах власти — по существу, в стенах самого Кремля. Никогда еще Президент не чувствовал шаткость своего положения с такой остротой; никогда еще не находился он в такой близости от гибели, причем не только политической.

«Интересно, видят ли меня сейчас из кубриков корабля? — попытался Русаков отвлечься от горьких раздумий о превратностях своего кремлевского бытия. — Наверное, видят».

Президент знал, что в свои сверхмощные бинокли морские особисты просматривают значительную часть его крымской ставки, а коль так, то все может быть… [1] Речь идет о событиях, относящихся к «августовскому путчу» 1991 года и подтолкнувших республики, входившие в состав СССР, к провозглашению независимости. Несмотря на используемые в романе исторические факты, воспоминания действующих лиц и документы той поры, автор предупреждает, что это произведение — художественное, в котором фамилии действующих лиц изменены и отражение событий происходит по законам жанра. Поэтому изучать историю путча по этому роману не стоит, а прямые аналогии неуместны. (Здесь и дальше — сноски автора.) Да, конечно же они все видят и откровенно завидуют, не догадываясь, что Президент почти так же тайно завидует им. Любому, наугад взятому. Словом, убрать бы этот сторожевик, чтобы не мозолил глаза и не мешал работать над выступлением…

Но Русаков понимал, что убрать его нельзя, потому как не положено из соображений безопасности. Этому «не положено» обязаны были подчиняться все, в том числе и он, все еще каким-то чудом удерживавшийся на троне властителя величайшей из мировых держав.

Звонок телефонного аппарата заставил его внутренне содрогнуться. Не оглядываясь, по звуку трели, он определил, что это ожила линия внутренней связи. Ожить-то она ожила, но с какой стати? Никаких звонков в это время он не ждал. И вообще… По «внутренней» его тревожили крайне редко. В особых случаях, быть которых в это время не должно.

— Товарищ Президент? — раздался в трубке слегка хрип­ловатый и в то же время по-армейски жесткий голос. — Извините. Докладывает полковник Буров.

— Кто-кто? — поморщившись, переспросил Русаков.

— Полковник Буров, — ничуть не смутившись, подтвердил офицер. Наоборот, теперь голос полковника показался еще более вызывающим. — Начальник охраны резиденции Президента.

«Уже не «охраны вашей резиденции», а «охраны резиденции Президента»! — резануло Русакова, которого вдруг начала задевать любая мелочь, даже этот суховатый «уставной» тон недавно назначенного начальником охраны то ли кагэбиста, то ли военного разведчика, в котором уже не ощущалось никакой службистской дрожи.

— Слушаю вас очень внимательно, — нервно, с надлежащим в таких случаях высокомерием отреагировал Русаков.

— Товарищ Президент, тут прибыла группа товарищей из Москвы. Просят срочно принять их.

Услышав это, Русаков решительно и почти похмельно покачал головой, просто отказываясь верить в то, что ему говорят.

— Какая еще «группа товарищей»?! [2] Следует знать, что определением «группа товарищей» в советские времена обычно подписывали некрологи, связанные с партноменклатурными должностными лицами. — по слогам, и даже не пытаясь скрывать сарказма, спросил хозяин виллы.

— Не могу знать, товарищ Президент.

— Какая такая группа, полковник?! Вы о чем это?

— Простите, товарищ Президент, но речь идет о товарищах, специально прибывших на встречу с вами из Москвы.

— Слышал, что из Москвы, полковник Буров, слышал. Но я никого не приглашал. Где они сейчас, на внешнем контрольно-пропускном пункте?