Иван Фирсов - Лазарев. И Антарктида, и Наварин

С трудом подняв голову, Дохтуров виновато проговорил:

— Вот и случилось тебе, Михаил Петрович, капитанствовать в беду, но я завтра, пожалуй, встану.

— Что ты, Павел Афанасьевич, до прихода в Ревель я тебя отсюда не выпущу. А за корабль беспокойства не имей, все будет в лучшем виде.

— Где мне с тобой спорить, — болезненно улыбаясь, махнул рукой Дохтуров, — валяй, токмо шканечный журнал поутру мне докладывай каждодневно.

Когда дверь каюты закрылась, Дохтуров, забываясь в дремоте, в самом деле не испытывал тревоги.

За долгие годы, со времен Морского корпуса, близко сошлись они с Лазаревым. Всего два года разделяло их по старшинству службы, но Дохтуров не раз убеждался, что младший по формальным статьям Лазарев во многом не уступает ему. Удивляла в товарище завидная внутренняя приверженность корабельной службе.

Как-то погожим вечером засиделись вдвоем в кают-компании после ужина. Только что за столом препирались мичмана, где лучше проводить время после окончания кампании. Скорей бы ледостав, разоружить корабли да и на берег.

— Непонятны мне такие суждения флотского офицера, Павел Афанасьевич, — огорченно сказал Лазарев, когда они остались вдвоем с командиром. — Всякий человек, простолюдин ли, хлебопашец, ремесленник или околоточный, должен, по моему мнению, честно, за совесть творить свое дело на пользу отечеству. Ежели тебя государство обучило, то ты должен ему вернуть долг сполна. Я так иначе, чем в корабельной службе, не мыслю свое существование. Поверишь, Павел Афанасьевич, другой раз среди кампании вдруг попадешь по службе на берег — более двух-трех дней не выдерживаю, тоска берет по «Фениксу». А уж когда кампания к окончанию близится, так и сосет под ложечкой. Вспомню, что зиму предстоит ошиваться на берегу, скукой время коротать. Добро, хоть книжицы дельные нынче появились. Юрия Лисянского о плавании кругом света читал?

Дохтуров отрицательно повертел головой, крикнул вестовому принести чай и спросил с некоторой ехидцей:

— Ну и что же ты предлагаешь?

Михаил встрепенулся:

— Помнишь, у англичан как? Служба идет без перерывов, и зимой и летом. Благо у них море не замерзает и есть в том нужда. Земли свои заморские оберегать и выгоду иметь в коммерции огромную. Для того им флот потребен немалый. У британцев, почитай, одних линейных кораблей более сотни. Такой флот денег стоит больших. Ты повидал, чай, как аглицкие проворно набивают мошну в Америке, Вест-Индии, других местах. Затраты свои на корабли сторицей окупают. Да и спуску неприятелю не дают.

Лазарев отпил чай и продолжал:

— И у нас мастеровые умельцы не уступят аглицким, однако там, — он указал наверх, на подволок. Лазарев был откровенен с Дохтуровым, знал, не выдаст, — не возьмут никак в толк завет нашего создателя Великого Петра. На всякое излишество средств уходит немало, а на корабли денег нет. Не имеют, видимо, полного понятия о пользе для отечества дальних вояжей.

Дохтуров возразил:

— Ну, не скажи, вслед тому же Лисянскому ушел в Америку на «Неве» Гегемейстер, потом наш военный шлюп Василия Головнина [53] Головнин Василий Михайлович (1776–1831) — вице-адмирал, руководил кругосветными путешествиями на «Диане» (1807–1809) и «Камчатке» (1817–1819). На Курильских островах был захвачен японцами и провел в плену с 1811 по 1813 г. Известны его записки о пребывании в Японии и о кругосветных плаваниях. .

— Все так, Павел Афанасьевич. Но ты ж слыхал, что с «Невой» беда приключилась, «Диану» пленили англичане, но Головнин их перехитрил, а затем и ему не повезло. Коварные японцы захватили и два года в плену держали.

— Ну, вот видишь, сколь забот испытывают наши мореходы, — ухмыльнулся Дохтуров.

— Тем паче любопытнее идти вслед им в океан, свои пути-дороги отыскивать, себя испытать.

— Что так-то резво метишь?

Лазарев не смутился, словно и ждал этого вопроса.

— Жизнь коротка, Павел Афанасьевич, всяк человек, я понимаю, должен себя по силам своим и способностям на подвиг готовить. Мир велик, в океане множество тайн кроется. Потому хочется поболе изведать, страны многие посетить, повезет, так и земли новые обрести для отечества.

В том, что Лазарев не оставил этих своих мыслей, Дохтуров убедился месяц спустя. Во время одной из редких стоянок в Кронштадте он взял с собой Лазарева для корректуры путевых карт, и они отправились в контору службы маяков. Там их встретил директор маяков Финского залива капитан 1-го ранга Спафарьев, с которым Дохтуров был знаком. Дохтуров представил Лазарева.