Наталья Харламова - 300 спартанцев

Эта распря между его сыновьями, возникшая накануне похода в Египет, угнетала его. Перед тем как двинуться в Египет, ему надлежало объявить своего наследника. Ведь в случае его гибели, которая подстерегает в походе не только простых смертных, но и великих царей, в государстве может возникнуть смута. Он никак не мог принять решение, опасаясь оказаться несправедливым. В тяжёлых раздумьях Дарий решил наконец обратиться за советом к брату. Он обладал известной рассудительностью и в таком деле мог быть беспристрастным судьёй. Дарий не хотел обращаться пока за советом к кому-либо вне семейного круга. Тем более, что до него доходили неприятные, весьма встревожившие его слухи, будто бы весь двор разделился на две враждующие партии. Больше всех, конечно, интриговала Атосса. Дарий усмехнулся, вспомнив царицу. Такая пойдёт на всё, честолюбива, изобретательна, горда. Попробуй-ка поговори с такой. Как он ни пытался склонить царицу к разумному решению, она железно стояла на своём.

Слуга доложил о приходе Артабана. Высокий, крепко сложенный, с курчавой, как у Дария, головой, он производил впечатление человека открытого и прямодушного. Он держался с благородным достоинством, но вместе с тем почтительно. Он низко поклонился царю.

— Ты звал меня, великий царь?

— Что ты скажешь, брат мой Артабан? Ты от природы наделён светлым разумом и не раз подавал мне дельные советы. Я не знаю, как мне поступить. Я потерял покой и сон.

— Что тебя тревожит, государь? Откройся мне, и я постараюсь помочь тебе — делом и советом.

Царь тяжело вздохнул.

— Ты же знаешь нынешнее моё непростое положение, Артабан. Небеса были ко мне благосклонны и даровали много сыновей, но теперь они-то и являются причиной моих тревог. Три сына я имею от первой моей жены, дочери Гобрия, из которых старший — мой первенец, прекрасный, как тополь, Артобазан — претендует на звание моего наследника. Четырёх сыновей подарила мне несравненная Атосса, благородная дочь великого Кира, с которой я соединился браком, когда уже стал царём. Старший её сын, Ксеркс, требует престол себе. Честолюбивая Атосса день и ночь твердит мне о правах её сына. Но я никак не могу решить, кого из них двоих выбрать. Оба они мои сыновья, и оба мне дороги, я не хочу поступить несправедливо ни с одним из них. Ведь неправильное решение может в будущем послужить причиной заговоров, вражды между братьями и жестокой смуты в государстве. Так что весь род мой может истребиться. Нужно, чтобы решение было мудрым, справедливым и достаточно обоснованным в глазах народа.

— Великий царь и брат мой, я благодарю тебя, что ты почтил меня ролью советника в столь деликатном деле. Но я затрудняюсь дать тебе ответ. Ведь я могу дать не достаточно обоснованный совет, и в будущем он может послужить причиной смут. Кроме того, я рискую неосторожными словами навлечь на себя гнев будущего царя — ведь исход дела сейчас неизвестен никому. Вся моя семья и я сам попадём тогда в немилость. Думаю, надо положиться на волю богов. Ты уже спрашивал прорицателей?

Дарий поморщился. Он не мог не согласиться со справедливостью слов брата. Конечно, решать надо ему самому. Никто не может это сделать за него. И это правильно. Кто может быть советчиком в таком важном деле? Только боги. Боги? Он усмехнулся в усы.

— Воля богов, как правило, отдаёт царство наиболее предприимчивому и находчивому, — сказал он.

В этот момент он вспомнил, как сам получил венец с помощью маленькой хитрости, направив волю богов в нужном ему направлении.

— Нет, мой дорогой брат, решение должно быть бесспорным и обоснованным в глазах и черни, и аристократии. Оно должно быть абсолютно законным. Только в этом случае трон будет крепок и не пошатнётся. Я не могу в этом вопросе довериться жрецам. Это слишком большой риск. Видишь ли, ситуация такова, что Атосса не примирится ни при каких условиях с тем, чтобы трон унаследовал Артобазан, а не Ксеркс. Она попробует подкупить, запугать или ещё как-нибудь склонить на свою сторону жрецов. А скорее всего, они, как и ты, уклонятся от ответа, скажут что-нибудь туманное, отчего положение только ухудшится.

— Тогда сделай следующее, мой повелитель. Пусть через неделю каждый из твоих сыновей держит перед тобой и всем советом речь и попробует убедить тебя и всю знать в справедливости своих притязаний.

Дарий задумался.

— Пожалуй, ты прав. Ничего другого мне не приходит в голову. Что ж, так тому и быть, — заключил царь. — Сегодня во время обеда я объявлю об этом моём решении. Только так я смогу обуздать честолюбивые притязания Атоссы. Ты же знаешь царицу, братец, кто с ней может совладать? Может быть, решение совета её несколько успокоит.

Читать дальше