Ольга Погодина-Кузмина - Герой

Андрей смотрел на антиквара с некоторым недоверием – уж очень комично тот выглядел и держался. Поднеся ладонь ко рту, Чиж сообщил заговорщицким шепотом:

– Я от Мишеля. Ву компрёне?

По лестнице спускалась высокая дама с двумя большими собаками на поводке.

– Собаки! – воскликнул посредник, изображая лицом трагическую маску. – У них больше прав, чем у человека! Мир сошел с ума. Скоро собаки будут заседать в парламенте!

Он выразительно посмотрел на портье за стойкой, который усмехался одними глазами.

– Если бы я был собакой, мне бы разрешали курить везде!

Энергично схватив Андрея под руку, краевед повлек его к дверям. Через минуту они уже мчались в старенькой машине по кривым парижским улочкам. Чиж быстро крутил руль, вертел головой по сторонам, поправляя запотевшие очки с толстыми линзами. Что-то выкрикивал в адрес зазевавшихся пешеходов. Одновременно рассказывал:

– Моя бабушка, графиня, все потеряла в революцию. Дворцы, особняки, поместья – все реквизировали, вплоть до мебельной обивки. В эмиграции она бредила Петербургом, мечтала когда-нибудь вновь пройтись по Фонтанке… Вы еще так молоды, Андрей Петрович, и, наверное, не слышали тот знаменитый в мое время куплет: «Чижик-пыжик, где ты был?»…

Андрей, немного оглушенный болтовней антиквара, пожал плечами:

– «На Фонтанке водку пил»?

– Совершенно верно! Бабушка вышла замуж за моего дедушку потому, что его фамилия – Чиж – напоминала ей о днях счастливой юности… Да, взгляните направо. Лувр, величайшая сокровищница мировой живописи.

Андрей повернул голову, но вид уже закрывал высокий парапет набережной. Он подумал – странно, что Мишель, солидный клиент, предприниматель, ведет дела с таким оригинальным персонажем. Впрочем, собиратели – особый народ. Андрею приходилось встречать немало странных персонажей среди коллекционеров старинных автомобилей. Один искал по свету марки машин, на которых ездила Мерилин Монро, – «форды», «понтиаки», «кадиллак-кабриолет». Он и квартиру завесил портретами Мерилин. Другой построил на своей даче в Подмосковье трассу с полосой препятствий и регулярно устраивал гонки на трехколесных велосипедах. Третий покрасил «запорожец» камуфляжными пятнами, установил на крыше фанерную башню и танковый ствол. На этом фоне Лев Эммануилович выглядел вполне безобидным чудаком.

За разговорами они довольно быстро оказались в парижском предместье. Чиж остановил машину перед забором небольшого особнячка с черепичной крышей. Домик, будто из сказки Андерсена, увитый плющом и диким виноградом, прятался от посторонних глаз за кустами живой изгороди.

– Главное, вы должны понравиться княгине, – наставлял Андрея Чиж, надавливая кнопку звонка на воротах. – Иначе она и разговаривать не станет. Оригинальная дама, из первой волны эмиграции. Представьте, «руссо-балт» стоит у нее в гараже почти сто лет, и ни одна душа не знала об этом.

– Сколько же ей самой? – удивился Андрей.

– Это неделикатный вопрос, я никогда ее не спрашивал, – нахмурился Чиж.

Они звонили уже минут пять, но в доме не было заметно признаков жизни. Наконец, заглядывая через забор, Андрей решился спросить:

– Нас точно ждут?

– Ну, конечно! Я предупреждал, писал… Как это не похоже на Елизавету Ивановну, обычно она пунктуальна, как часы английской королевы!

– Может, позвонить по телефону? – предложил Андрей.

– Княгиня не доверяет всем этим новшествам: мобильники, Интернет. – Чиж в последний раз нажал звонок, задумался на секунду. – Впрочем, я знаю, где мы ее найдем!

– Где?

– На кладбище!

Андрей принял слова антиквара за шутку и был удивлен, когда Чиж и в самом деле привез его к воротам кладбища, названного по имени близлежащего селения – Сент-Женевьев-де-Буа. Он, конечно, слышал об этом месте и знал, что здесь похоронены русские эмигранты, бежавшие от революции 1917 года. Но всерьез этой темой он никогда особенно не интересовался. И не был готов к тому, что краевед начнет экскурсию по некрополю.

– Вот здесь, молодой человек, вы видите настоящий русский Париж! Какие люди, какие судьбы! Белогвардейцы и дети красных комиссаров… Всех примирила вечность!

Лев Эммануилович переходил от могилы к могиле, сыпал именами и датами. Он действительно много чего мог рассказать о семьях, покинувших Россию после Октябрьского переворота.

– Князь Юсупов и купец Елисеев, Бунин и Алеша Димитриевич… Вы не слышали, как поет Алеша Димитриевич? Так вы ничего не слышали в жизни. Зал рыдал без перерыва на антракт!