Ольга Погодина-Кузмина - Герой

– Да вы не мучайтесь. Говорите по-русски.

Андрей обрадовался – вот удача встретить соотечественника! Только кем он приходится незнакомке – отец, дядя? Муж?

– Извините… Здесь была девушка.

– Девушка?! – изумился маэстро. – В моей квартире?

Андрей кивнул.

– Она уронила мне на голову цветочный горшок. С вашего балкона…

– Гениально! Я только сегодня приехал из отпуска… Но кажется, я вас понимаю. – Маэстро повернулся в глубину полутемных апартаментов, строго окликнул: – Иллария!

Пожаловался Андрею:

– Это моя помощница по дому. Не женщина, а просто ка-та-стро-фа!

Взволнованный Андрей услышал торопливые шаги. Но вместо его незнакомки в дверях появилась плотно сбитая темнокожая красавица с курчавой шевелюрой. На ней поверх коротенькой юбки был повязан кокетливый фартук с оборками.

– Иллария, зачем вы бросили в мужчину горшком? – спросил маэстро строго.

Та изумленно передернула плечами.

– Je ne sais pas… [25]

– По-русски, Иллария, по-русски! – приказал маэстро, пояснив Андрею: – Пять лет она учит русский язык и не может запомнить элементарных слов!

Иллария возмутилась:

– Но я не знаю никакой горшок!

– Нет, нет, это не та девушка! У той были светлые волосы, голубые глаза…

Андрей стал лихорадочно искать в отделениях сумки папку с фотографией семьи Чернышевых.

– Вот она!

Приподняв очки, маэстро внимательно стал разглядывать фотографию.

– Молодой человек, видите ли, я историк моды. Судя по нарядам, шляпкам, это фото 1914 года. Вы уверены, что именно эта девушка была в моей квартире?

Темнокожая помощница тоже успела бросить взгляд на фотографию и тут же скрылась в глубине квартиры.

– Я понимаю, но она была очень похожа… А кроме вас тут никто не живет?

Маэстро покачал головой.

Андрей повернулся к дверям, уже готовый уйти. Но тут, стуча когтями по паркету, в прихожую выбежал тот самый пес, которого они ловили с незнакомкой под столиками уличного кафе.

Андрей закричал:

– Вот же он! Вот свидетель! Он тоже был там…

Встревоженный маэстро взял собаку на руки.

– Вот как? Бижу был там? Что ж, остается спросить у него: «Ты узнаешь этого молодого человека?»

Андрей почувствовал себя глупо. Приходилось поверить, что и горшок, и пес, и незнакомка тоже привиделись ему во сне, как и княжна и ротмистр из прошлого. Наверное, он стал жертвой наваждения или временного помешательства. Поворачиваясь, он заметил в глубине коридора белое платье с бантом и ту самую соломенную шляпку, которую он видел на незнакомке, когда наблюдал за ней в окно.

Маэстро проследил его взгляд.

– Это всего лишь манекен. С вами все в порядке? Может, чайку? Водички?

– Извините, – пробормотал Андрей. – Наверное, я ошибся.

Он вышел из квартиры и медленно спустился по лестнице вниз. На улице, подняв голову, увидел на перилах балкончика целый и невредимый тот самый цветок в горшке, который пять дней назад прямо перед ним упал на мостовую.

Андрей направился вниз с холма, к Большим бульварам. Но если бы он задержался на несколько минут, он увидел бы, как темнокожая Иллария выходит из дверей, оживленно что-то обсуждая по телефону.

Проводив Илларию по кривым и узким улочкам Монмартра, он бы узнал сидящую за столиком в открытом кафе худенькую светловолосую девушку, как две капли воды похожую на Веру Чернышеву. Увидел бы, как Иллария, веселая и возбужденная, поцелует ее в щеку: «Salut!» А затем торопливо расскажет подруге про молодого человека, который только что искал ее.

– Искал меня? – встревоженно и удивленно спросит незнакомка. – Зачем?

– Откуда я знаю! Главное, что мы нашли точно такой же горшок! Он ничего не заметил.

– Но ты… дала тому парню мой телефон? – отпивая кофе из чашки, осторожно поинтересуется у подруги худенькая блондинка.

– Конечно же, нет! Не могла же я сказать хозяину, что я уезжала с Полем на побережье, а ты гуляла с Бижу и поливала его цветы. Он в обморок упадет, если узнает.

Андрей увидел бы, как при этом вздохнула незнакомка.

Впрочем, он бы не понял ни слова из разговора подруг, ведь болтали они по-французски.

Вечер был светлый, подернутый дымкой. Прозрачный воздух прорезали крыльями стрижи и остроконечные шпили соборов. Опершись о каменные перила моста, Андрей смотрел, как на реке разворачиваются теплоходы. Здесь, в Париже, среди текущей, вечно праздничной толпы жизнь обманчиво казалась легкой как бумажный кораблик. Не хотелось смотреть на часы, а только плыть, покачиваясь на волнах, мимо высоких, выбеленных солнцем набережных, мимо величавых дворцов. Щуриться от дрожащих на лице бликов света. Быть влюбленным в этот город, в цветущие каштаны и медленные воды реки. В незнакомую девушку, которую, может быть, никогда больше не встретишь. Влюбленным в свои мечты и великие планы. В жизнь, как в самый прекрасный дар.