Татьяна Копыленко - Херсонес. Владимир. Русь. Единство

На мгновение князю показалось, что откуда-то издалека до него донеслось: «чужой земли мы не хотим ни пяди, но и свой вершка не отдадим»…

«Какие хорошие, правильные слова», – подумал он.

– Вы, три моих любимых названных брата, три друга моих, со мной ли вы будете? – помолчав, спросил он богатырей.

– Да, брат, наша троица всегда будет с тобой.

Три могучие руки протянулись к Владимиру, и скрепил он это богатырское рукопожатие своей рукой. Впервые за долгое время на сердце Владимира посветлело, и открыл он богатырям то, над чем давно уже размышлял.

– Волнуется Русь, братья. И этому причиной не только набеги вражеские, но и разные веры, разные боги, обычаи. Плохо это для Руси – не нужны нам споры, не нужны нам ссоры, нужен нам мир и согласие. Нужен нам один бог. Вот только какую веру принять?

Поменять веру – трудное дело. Нужен нам такой бог, чтобы народ наш принял его.

Прошу я вас о важном и тайном деле. Прибыли к нам три гостя иноземных: один из волжских булгар, другой – из немцев, Папа Римский его послал, третий – из иудеев хазарских. Знаю, зачем они прибыли: каждый из них желает, чтобы Русь в их веру обратилась. Вот только хочу я, прежде чем решение принять, понять, какая вера станет для нашего народа родной. Без этого – решения не приму.

Потому и прошу вас, братья, Илья, Добрыня, Алеша – отправляйтесь вы в эти земли на три стороны света, посмотрите, какие это веры, каковы их боги, как там люди живут, и с вестями возвращайтесь домой. Потом и подумаем, что нам делать дальше.

Князь проводил братьев-богатырей на подворье, поклонился им в пояс.

– В добрый путь, возвращайтесь поскорее с хорошими вестями!

Поклонились богатыри князю в ответ, сели на коней своих, выехали со двора княжеского, на мгновение остановились, попрощались и разъехались в разные стороны.

И полетели кони, понесли богатырей русских на три стороны света. Ложатся под их копыта версты, мелькают под ними чистые поля и дремучие леса, проплывают реки широкие и остаются позади горы высокие:

Бурка, Сивка и Каурка несут побратимов за дальние дали, торопятся.

Важное дело предстоит богатырям, спешат они поручение великого князя русского выполнить, хотят, чтобы на Руси благоденствие наступило, и сердце князя возрадовалось. Только вот скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается…

…А в Киеве зашумели деревья вокруг капища, дрогнула под ним земля, зашатались кумиры, но устояли. Только у Мокоши по щеке скатилась горючая слеза, оставила выжженный след на идоле деревянном и упала на землю.

И не видел никто, что над капищем, высоко в небе, заслоняя солнце, распластал свои черные крылья Змей Горыныч…

– Ты ведь понимаешь, брат, что нам не выстоять самим… Наши усилия ничего не дали. – Император Византийский Василий II горестно вздохнул, и его венценосная голова поникла.

– Не дали… – эхом отозвался его брат и соправитель Константин VIII.

– Нас теснят ото всюду! С самого первого дня правления нас теснят! Нам нужна помощь! – Василий метался по просторному заду. – Нужна помощь… Легко сказать… Но к кому обратиться? Кому можно доверять?

Константин следил за взволнованным братом печальными глазами – он редко видел его таким… таким… растерянным? Да… растерянным… И это угнетало Константина сильнее всего. Что будет, если Василий не сможет взять себя в руки, и рассудительное состояние духа к нему не вернется? Что тогда?

Василий, голубоглазый, приятной наружности, хоть и невысокого роста, был хорошо сложенным, сильным, выносливым человеком, прекрасно владел оружием и ездил верхом. И характер его был твердым, иногда эта твердость даже переходила в свирепость. За эту свирепость его прозвали Болгаробойцей.

«Хотя чему тут удивляться?», – подумал Константин.

Он погрузился в свои мысли. Возможно, Василий и мог стать более мягким человеком, но…

В год восшествия на престол Василию II было всего восемнадцать лет. Первым восстал против него военачальник Варда Склир и быстро подчинил себе все азиатские фемы. Василий послал против него другого Варду – Фоку и этот талантливый военачальник в 978 году усмирил мятежника Склира, и тот бежал к арабам.

Это было девять лет назад. Константин задумчиво покачал головой в ответ на свои мысли. Кто бы мог подумать – уже прошло девять лет!

Когда-то могучий Варда Склир сейчас был стариком, но вот сила его духа не уменьшилась: он вернулся и объявился вновь в пределах византийской империи.