Виктор Вальд - Палач

– Ведьмы? Кто ведьмы? – Старуха приложила руку к уху.

– Ведьма – это колдунья, которая с помощью открытого или тайного союза с дьяволом сознательно и умышленно использует его мощь, чтобы творить чудеса, – четко произнес отец Марцио.

– Какие чудеса? – Старуха сделала один шаг к столу.

Инквизитор сердито засопел и еще громче сказал:

– Мы беседовали с тобой, и ты во всем призналась. Ты согласилась с тем, что ведьмой или каргой является та, которая, будучи введена в заблуждение союзом, заключенным с дьяволом, убеждаема, побуждаема или обманываема им, полагает, будто она может сделать по злому умыслу или с помощью проклятия сотрясение воздуха молниями и громом, чтобы вызвать град и бури, передвинуть зеленые поля или деревья в другое место, перемещаться на своем домашнем духе (который обманом принимает форму козла, свиньи, теленка и прочего) на некую достаточно отдаленную гору в удивительно короткий промежуток времени. А иногда летать на посохе, вилах или некоторых других предметах и проводить всю ночь напролет со своим возлюбленным сатаной, играя, пируя, танцуя, развлекаясь и ублажая дьявольское вожделение тысячей непристойных забав и чудовищных насмешек над Господом. Ты признаешь за собой такое?

– Мои уши не успевают услышать всех твоих слов, мой добрый святой отец. Но это было. Я улетала с возлюбленным на высокие горы и предавалась греху. А кто без этого…

– Ты признаешь, что твоим возлюбленным был дьявол?

– Потом он стал дьяволом, – грустно ответила старуха.

– С тобой на шабаш летали твоя дочь и внучка? – громко спросил отец Марцио.

– Нет. Такого не было и не могло быть.

Инквизитор устало вытер ладонью вспотевший лоб.

– Вчера ты говорила мне другое. Палач, покажи ей твои инструменты.

Гудо тяжело вздохнул и подошел к старухе. Он взял ее за костлявые плечи и повернул к себе. Старуха запрокинула голову. На испещренном морщинами лице с глубоко вдавленным беззубым ртом и гниющей в нескольких местах коже мутными льдинками слезились глаза.

– Она слепа. Или почти слепа! – невольно воскликнул палач.

– После долгих сношений с дьяволом это не мудрено, – сухо ответил инквизитор. – Знай свое дело, палач. Приступай к первой пытке. На дыбу ее.

Господин в синих одеждах протянул руки и стал стаскивать со старухи тряпье.

– Ты что позоришь меня? Отойди прочь! – хрипло вскрикнула она и замахнулась куда-то в сторону своей палкой.

Палач вырвал и отбросил старушечье оружие и несколькими движениями оголил сморщенное тело несчастной. Та заплакала и уселась на пол. Гудо подхватил старуху и быстро связал ее руки сзади веревкой, что свисала с поворотного блока, укрепленного на балке под потолком.

Затем палач занял место возле подъемного механизма и начал вращать рычаги, приводящие в движение барабан. Барабан стал наматывать на себя веревку, и руки старухи поползли вверх.

Ссохшиеся кости и сухожилия сразу же заставили старуху закричать от боли:

– О Господи! О Святая Дева Мария!..

– Достаточно. Она скажет все, – уверенно произнес инквизитор.

Инквизитор задавал свои бесконечные вопросы до позднего вечера. Когда все закончилось и Гудо остался сам в комнате, его охватила страшная усталость. Она и должна была прийти. Ведь многие дни он недосыпал и терзал свою душу сложными вопросами. Поэтому он лег на стол и сразу же уснул.

Спал он долго, будто провалился в глубокую яму. Его едва смог растормошить тупым концом алебарды молодой стражник.

– Эй, палач! Просыпайся. Суд над ведьмой уже начался.

– Какой ведьмой? – спросонья спросил Гудо.

– Над дочерью старухи. Она покрепче. Тебе придется повозиться с ней. Инквизитор послал предупредить, чтобы ты был готов.

Гудо сел за стол и, ни разу не пошевелившись, сидел до тех пор, пока двое стражников не втащили в комнату упирающуюся женщину. Сильные мужчины, злорадно ухмыляясь, тут же стали срывать с нее одежду.

– Теперь ты в руках палача. Слышишь? Палача, – приговаривал один из них. – Теперь ты почувствуешь его ласки.

– Тебе не нравились наши руки и тела. Ты выгибалась и сопротивлялась. Но мы с тобой этой ночью были нежны. А теперь испытай нежность палача.

Гудо поднялся и медленно подошел к веселящимся стражникам.

– Прочь! – громко крикнул он и стал вытаскивать из ножен свой меч.

Стражники испуганно уставились на грозного палача и, попятившись, выскочили за дверь. Гудо шагнул за ними, но в проеме двери уже стоял старый инквизитор. Посмотрев на обнаженную женщину, он удовлетворенно кивнул: