Василий Цаголов - За Дунаем

— Не посмеет. Сразу же схватят его...

Знаур прикрыл калитку и забегал по двору в беспомощном отчаянии. Значит, дороги домой брату нет? Тогда Знаур отомстит и приставу, и старшине и уйдет к Бабу, будут вместе абрековать. Подкралась ночь, а Знаур все еще не решил, что ему делать. Он ходил взад и вперед, пока не вспомнил о волах, и пошел к ним. Но не успел он набрать охапку травы, как за его спиной рявкнул пес. Знаур насторожился. С чего бы это? Вокруг все тихо погружалось в ночь. А может, пес почуял чужого человека? На своего так не залает. «Кажется, новая беда крадется к нам. Эх, было бы у меня ружье. Ну ничего, я и с одним кинжалом расправлюсь хоть с кем, только бы его увидели мои глаза. А если их несколько человек и они ждут, когда я уйду в дом? Но я сегодня не сомкну глаз. И завтра тоже». С этими мыслями Знаур подкатил к мазанке арбу и улегся в ней, бросив под себя овчинный тулуп. Кинжал он вынул из ножен, крепко сжал рукоять. Хлопнула дверь: вышла из сакли мать. Приподнявшись на локте, Знаур прислушался. Мать пошаркала к калитке. Остановилась. Снова зашлепала чувяками через двор. Она ждала, что услышит голос старшего сына. Вдруг ей почудился стон. Женщина перенеслась к плетню. Знаур нервничал оттого, что ничего не видел вокруг себя, и, почувствовав озноб, даже натянул на себя короткую полу тулупа и прижался спиной к арбе.

Яростно залаял пес, и Знаур, откинув тулуп, спрыгнул на землю. Он стоял, выставив левую руку, словно приготовился к прыжку.

— Эй, кто там? — крикнул он в темноту, скорее для того, чтобы подбодрить себя.— Если ты мужчина, то почему крадешься в наш дом, как вор?

Знаур уловил шорох, он донесся с улицы. Потом кто-то нетерпеливо забарабанил в калитку, а вслед за этим раздался требовательный голос:

— Открой!

Но Знаур не спешил: он узнал по голосу помощника старшины. «Что он хочет еще? Убью я его! Какой же я мужчина, если не отомщу за брата? А что скажет мне Бабу? Нет, надо встретиться с Бабу и поговорить с ним». Он перевел дыхание и, переступив с ноги на ногу, вложил кинжал в ножны.

— Кониевы, умерли вы там, что ли?

Понял Знаур, что и в огороде чужой человек: туда рвался пес. С трудом удерживая его, Знаур открыл калитку. Помощник старшины сразу же набросился на него:

— Почему не открывал? Держи собаку! Куда теперь уйдет от нас Бабу? Инал, иди сюда... Пойди позови брата,— приказал Знауру помощник старшины.

Кто-то перелез через плетень и, сердито ворча, приблизился. Знаур разглядел в нем стражника.

— Веди нас к Бабу!— пробасил Инал чуть ли не в лицо Знауру.

— Брат еще не пришел. Разве вам не известно, что его нет? — в свою очередь спросил Знаур.— Будь он дома, так вышел бы к вам сам.

Он внутренне радовался приходу стражника и помощника старшины: значит, брат на свободе. И кто знает, не слышит ли их сейчас.

— Мы не уйдем отсюда, пока не найдем Бабу,— сказал помощник старшины.— Я знаю, он спрятался где-то здесь.

— Найдем в доме — оторвем ему голову,— пригрозил стражник.— И тебе тогда несдобровать.

— А я при чем? — возразил Знаур.

— Молчи!

— Не надо так кричать! Меня, как и тебя, Инал, родила осетинка,— в голосе Знаура прозвучала явная угроза.

«Спустить на них собаку? Эх, если бы я знал, что с Бабу, а то вдруг он осудит меня за это. Но ведь стыдно отпустить их, как добрых гостей! Ничего, они от меня не уйдут, я еще встречусь с ними»,— Знаур заложил правую руку за спину.

Не обнаружив Бабу, ночные посетители потоптались посреди двора да и ушли восвояси...

2

Сакля почтенного Дзанхота стояла на краю аула, а двор оканчивался высоким отвесным обрывом. Старик имел обыкновение вставать очень рано. Заботы, которых у него, как и у всякого горца, было невпроворот, не давали ему покоя. Долгие годы он жил в одиночестве с женой. Одна у него была радость: рядом жил племянник Царай.

В то утро, когда Бабу оказался гостем уважаемого в ауле Дзанхота, старик стоял у обрыва и смотрел на дорогу. Она петляла по дну ущелья, рядом с речкой. Бурная, быстрая, она урчала без устали. Над злобным, вспенившимся потоком с берега на берег перекинулся мостик. Он лежал на двух валунах, прогнувшись серединой

к воде. Бабу стоял по ту сторону мостика, когда его заметил Дзанхот, и не решался переходить через речку. Старик сразу же признал в нем путника и поспешил к племяннику.

— Царай,—позвал он, а сам встал так, чтобы лучше видеть незнакомца.

Боясь, как бы гостя не перехватил кто-нибудь другой, Дзанхот нетерпеливо ждал племянника, который, наконец, появился в дверях, поправляя лохматую шапку. Он остановился перед дядей.