Давид Малкин - Король Шаул

Длинными руками она обвила шею Шаула, губами прижалась к его груди. Потом подняла голову, и он увидел дикие глаза большой кошки, заглядывающей ему в лицо.

– Мы вместе, – сказала Рицпа. – Значит, Господь хотел нашей встречи, и грех ей противиться.

Они замолчали и лежали, глядя в доски настила над головой.

– Ты знаешь Авнера бен-Нера? – спросила Рицпа.

– Немного, – улыбнулся Шаул. – Почему ты о нём спросила?

– Я боюсь Авнера бен-Нера. Наш дом стоял рядом с его домом, и до того, как я ушла с пророками, он смотрел на меня, тогда совсем ещё девочку, как мужчины смотрят на женщин. Потом, разговаривая с моей матерью, он шутил, будто не женится, подождёт, пока я подрасту.

– И не женился до сих пор, – сказал Шаул.

Он начал рассказывать про Авнера и его жизнь, пока ни заметил, что она спит. Вдруг проснулась и, не разжимая век, поклялась:

– Я защищу наших детей.

Шаул обнял её. Их лица соприкоснулись, их слёзы слились.

Пусть будет так, как решил Господь, подумал Шаул.

С этого дня Рицпа находилась при нём неотлучно.

– Я знаю нашу судьбу, – сказал король Шаул. – Михаль не родит от Давида сына. Спасения нет.

Была ещё ночь, и он опять проснулся задолго до света и знал, что уже не уснёт. Но на этот раз рядом была Рицпа, и она тоже проснулась. Шаул рассказал ей всё и сразу почувствовал, что сегодня сможет без страха дождаться света. В последние месяцы ожидание утра давалось ему трудно, в тёмной тишине ночи всё чаще настигало его отчаяние.

– Ты знаешь судьбу, – повторила Рицпа, – а я знаю женщин. Если у двоих нет детей, то ещё неизвестно, кто виноват, он или она. Нужно терпение, чтобы они не расстались, а вместе дождались ребёнка. Ты сам разве сразу появился у родителей?

– Нет, – вспомнил Шаул. – Потому мне и дали имя «Шаул», то есть «Выпрошенный», что я родился после многих просьб и обетов родителей. И был я у них первым и последним.

Он улыбался своим воспоминаниям и хотел поверить Рицпе, что всё ещё обойдётся.

Когда Рицпа родила Шаулу сына, мальчика назвали Армонием. На брит-мила Шаул так веселился, что всем, любившим его, стало радостно, и люди, кто вслух, кто про себя, благодарили Рицпу за «изгнание злого духа» из души старого короля.

Прошло несколько недель и вечером, дождавшись, пока Шаул останется один, слуга Иосиф шёпотом сообщил ему:

– Та женщина, к которой ходил Давид, беременна.

– Какая женщина? – не понял король.

– Ну, из селения Израэль, что к востоку от Бет-Шеана.

Шаул помрачнел, кровь прилила к щекам.

– Зови его сюда, – прохрипел он слуге.

Иосиф тут же исчез.

Давид разговаривал с Йонатаном в его доме. Получив через Иосифа приказ срочно явиться к королю, Давид ушёл, а Йонатан, оставшись один, почуял недоброе. Он остановил Иосифа.

– Не знаешь, зачем царю понадобился Давид?

– Не знаю.

– Ладно, иди, – сказал Ионатан.

Он попытался отвлечься, но не смог. Наконец, не выдержал и побежал к дому отца.

Разговор с зятем закончился очень быстро. Давид подтвердил, что у женщины по имени Авиталь будет от него ребёнок, и что он, Давид, хочет взять эту женщину себе в жёны. Разве обычай такое запрещает?

«Ребёнок от него! Ребёнок от него!» – стучало в голове у Шаула.

И будто не было покоя последних месяцев!

– Убью! – прорычал король, бросаясь на Давида.

Перепрыгнув через порог, между ними встал Йонатан.

Шаул скрипнул зубами, сжал кулаки и резко отвернулся к стене.

– Уходите вы оба, – проговорил он.

– Днём я буду смотреть, чтобы с Давидом ничего не случилось. Но когда он с тобой, следи ты, – сказал Ионатан сестре, забежав в её комнату. – Если придут за ним ночью, сразу же дай мне знать.

Михаль молча кивнула. Когда Ионатан вышел, она села на пол и заплакала. «Когда он с тобой!»... Она-то давно знала о женщине Авиталь из селения Израэль. Но ни разу не упрекнула мужа.

Йонатан позвал Давида к себе в палатку и стал уговаривать поскорее скрыться от «злого духа», завладевшего душой короля.

И сказал Давид Йонатану:

– Вот завтра новомесячье, и я должен сидеть с королём за трапезой, но ты отпустишь меня, и скроюсь я в поле до третьего дня. Если спросит обо мне отец твой, то скажи: «Отпросился у меня Давид в Бет-Лехем, город свой, потому что там ежегодное пиршество всего его семейства». Если он скажет: «Хорошо», то мир рабу твоему. А если он разгневается, то, значит, дело злое решено у него. Ты же окажи милость рабу твоему – ведь в союз Господень ввёл ты с собою раба твоего. Если есть на мне какая вина, то убей меня сам <...>