Давид Малкин - Король Шаул

Как ни ворчали слуги, сколько ни старался Иосиф и остальные, пол в королевском доме покрывали комья грязи и следы ног – босых, реже – в сандалиях. Только в ранние часы, пока все в доме ещё спали, там сохранялась чистота.

Вот в такой час король поднялся и, стараясь никого не разбудить, выбрался наружу. Тут же его поглотил туман, такой плотный, что Шаул ещё некоторое время держался за угол своего дома и думал, не отказаться ли сегодня от прогулки. Но что ему туман в Гив’е! Завяжи кто-нибудь Шаулу глаза, он и тогда мог бы отыскать здесь любое место, каждый дом или пещеру, где в детстве устраивал тайники.

Шаул направился к семейному кладбищу рода Матри – сразу за стеной селения. Ему хотелось побыть у могил родителей и Ахиноам. Пожалуй, он правильно выбрал дорогу, раз ни на что не наткнулся в таком тумане. Нащупав ворота в стене, король, предупреждая окрик часового, громко сказал:

– Это – Шаул. Я скоро вернусь.

Ему не ответили – наверное, часовой уснул. Скоро его сменят, подумал король, а сменщику не дадут уснуть солнце и мухи.

Он пошёл дальше, пересекая дорогу, поскользнулся и едва не упал в большую лужу, но удержался на ногах, забрызгался и стал отряхиваться, переводя дух. Вдруг Шаулу показалось, что рядом кто-то машет ему рукой. Шаул подался вперёд, наклонился, взял в ладони тёплую руку и притянул к себе... женщину, всё ещё едва различимую в тумане.

– Что с тобой? – спросил он.– Откуда ты?

Она не ответила, только крепко обвила наклонившуюся к ней шею, и слабое, но тёплое дыхание коснулось лица Шаула, вызвав сразу столько забытых чувств, что он вскрикнул. Попытался разглядеть женщину в мокром, заляпанном грязью тряпье, но не смог. Шаул взял её на руки, как брал когда-то маленьких ослят, и понёс в Гив’у, осторожно ощупывая ногой почву перед каждым шагом. И опять часовой его не окликнул.

Вскоре Шаул оказался у себя в доме. Всё ещё удивляясь её лёгкости, он осторожно опустил гостью на пол, а сам пошёл к очагу, зажёг от углей несколько светильников и расставил их у себя в комнате. Все в доме ещё спали. Шаул набрал воды и, как дочерям в их детстве, осторожно обмыл женщине лицо. Она села на пол, открыла глаза и вдруг засмеялась.

– Кто ты и куда шла?

– К тебе, – ответила женщина и опять засмеялась. – Я – Рицпа.

– Подожди меня здесь.

Она кивнула. Шаул пошёл к очагу, согрел воды и опустил в чашку сушёные виноградные ягоды. Потом поджарил хлеб и налил в плошку оливковое масло. Вспомнив о тряпье, в котором она добралась до Гив’ы, захватил свою чистую рубаху и пошёл к Рицпе. Женщина без уговоров пошла к столу, стала макать куски хлеба в плошку с маслом и жевать. Рубаху Шаула она обернула вокруг себя несколько раз и перепоясала.

Шаул налил в кружки горячий напиток, сел напротив и тоже стал с аппетитом есть. Они отпивали из кружек, жевали и смотрели друг на друга. Оба берегли тишину последних минут, пока мир вокруг них ещё спал. Женщина насытилась и откинулась на скамье.

– Куда же ты шла, Рицпа?

– Я же сказала, к тебе.

Послышались шаги, в комнату стали заглядывать слуги. Они здоровались, зажигали светильники, подвешивали над очагом кувшины с водой и, удивлённые, исчезали.

Шаул поднялся и направился в свою комнату. Рицпа пошла за ним, он слышал её шаги у себя за спиной.

– Что же я буду делать с тобой, Рицпа? – спросил король, когда оба они очнулись от любви.

Светильник погас. В темноте Шаул чувствовал, что Рицпа улыбается.

– Неужели ты ничего не помнишь, Шаул? – спросила Рицпа. – Дождь, пророки, девушка, которая тебя целовала в повозке? Вот с того дня я и иду к тебе...

Она задохнулась, потому что за одно мгновение вспомнила свою жизнь с Ладаном бен-Малухом, дочь от него – девочка умерла раньше, чем отец придумал ей имя – и странную смерть пророка: его нашли утром в канаве у дороги с торчащей из горла стрелой...

Шаул не вспомнил дождь, но пророчество Человека в красном, услышанное в день первой встречи с Рицпой, опять навалилось и раздавило его. Будто расступилась земля между ним и лежащей рядом женщиной, и Шаул полетел в пропасть.

Рицпа неожиданно обхватила его обеими руками и тревожно заглянула в лицо: что с ним?

Неужели почувствовала?

– Понимаешь, Рицпа, какое было мне пророчество, – начал Шаул. – И внуков моих, и малых детей склюют птицы и загрызут полевые мыши. Всё в том пророчестве до сих пор сбывалось... Родятся у тебя дети, их захотят убить, я уже не смогу вас защитить. Меня уже не будет.

– Я сама смогу защитить твоих детей, – сказала она. – Не противься судьбе, Шаул. Так хотел Бог.