Борис Подопригора - Запомните нас живыми

Следующим этапом сепаратистского движения при масхадовском руководстве стал набор протокольных титулов, пафосных директив «командующим фронтами» и расписок за получение кредитов. Масхадов оставался знаменем «национально-освободительной борьбы», но на фоне новых «героев антирусского сопротивления» – Гелаева, Абу Аль-Валида, Арби Бараева, Умарова – его авторитет померк даже среди вчерашних единомышленников. На импровизированных чеченских толкучках кассеты с воззваниями «эмира всех моджахедов» совершенно не благоговейно меняли (для новой записи) на номер «СПИД-инфо», не говоря о пачке сигарет. Далеко не профедеральные чеченцы относились к нему с элементами пренебрежения и сочувствия. Если Дудаев – в народно-базарном восприятии – первый лидер свободной Ичкерии, Басаев – лихой мститель-абрек, то Масхадов – скорее неудачник, ввергнувший чеченцев в национальную трагедию. Подтверждением тому – страницы семейных альбомов с вырванными фотографиями родственников-кровников. И все же. При проведении летом 2002 года в Ножай-Юрте всечеченского форума «Единой России» глава чеченской администрации Ахмат Кадыров по-русски весьма жестко характеризовал Масхадова как преступника, вероотступника, наймита и прочее. Не преминул при этом добавить, что в Мекке Масхадов вез получившего травму ноги Кадырова на тележке-коляске. Но в его речи по-чеченски явственно прослеживалась мысль: если Масхадов явится с повинной, то будет прощен. Об этом едва ли не напрямую Ахмат-хаджи говорил накануне своей гибели 9 мая 2004 года. Не потому ли он погиб, что в Масхадове-сепаратисте были заинтересованы «вкладчики» в дело «освобождения Кавказа», а гипотетическая связка недавних хаджи обещала завершить кровавый кавказский круг? Не исключено, что на возвращение блудного сына исподволь рассчитывали и сами федералы. Конкретные факты, по понятным причинам, никто не приведет, тем более осведомленные. Так или иначе, жена Масхадова Кусама долгое время получала полковничью пенсию мужа. Как бывший советский полковник стал главным врагом российского федерализма – тема другого разговора. Еще менее предметен спор, являлся ли Масхадов сторонником, тем более вдохновителем терроризма. Как номинальный лидер сепаратистских сил, он должен был нести ответственность за все, что от их имени происходило. И за «Норд-Ост», и за Беслан. Столь же скользок вопрос о его личной приверженности переговорам. По сути он всегда предлагал одно и то же – признать независимость Чечни и вывести из нее федеральные войска. Как на мирных переговорах в Хасавюрте в 1996 году, обернувшихся нападением террористов на Дагестан в 1999-м. На такой основе серьезную политику не ведут. 8 марта 2005 года Масхадов погиб в результате хорошо спланированной операции федеральных сил. Как до него погиб и Дудаев. Произошло то, что произошло…

Такими словами Сталин встретил известие о смерти Гитлера. Басаев не Гитлер: не будем все же демонизировать его личность – пусть и нарицательную в кавказской истории. Обойдемся и без плясок на его обугленных костях. Биография Басаева мельчит подробностями его злодеяний, но цельной картины не содержит. Более того, зияет черными дырами. Из них веет мифотворчеством. С ним и поборемся…

Он родился в 1965 году в горно-чеченском селе Дышне-Ведено в семье колхозного служащего. Неправда, что сама история его рода подвигла Шамиля к продолжению дела его знаменитого аварского тезки. Многое говорит за то, что по дальнему происхождению он русский. Во всяком случае его пращуром мог быть заложник или беглец из армии генерала Ермолова – по фамилии или прозвищу Босых или Босой. В неприметном музее города Георгиевска среди борцов за советскую власть на Северном Кавказе упомянут некий полурусский-полуосетин Босаев, который приходился родственником Шамилю. Его отца – Салмана – это от депортации не спасло, но затем помогло ему куда-то там избираться. А вот характеристика, данная ефрейтору Ш. С. Басаеву, солдату пожарной команды военного аэродрома: «Толковый, цепкий, очень спортивный парень, лидер от природы, но какой-то утрированный чеченец». Его призвали в армию как целинника – до этого он с отцом поднимал земли в Волгоградской области – фактически шабашил. Представители не менее известного в России клана Хасбулатовых, куда более родовитых конкурентов Басаевых по тейпу беной, напрямую называли его неофитом, силившимся доказать, что он больший чеченец, чем все остальные. Касаясь легендарной причастности Шамиля Басаева к российским спецслужбам, поясним: почти сразу же после срочной службы он действительно проходил сборы запасников на базе разведбата мотострелковой дивизии: если кто-то считает, что бывший пожарник за тридцать суток становится рэмбо, – армейским пиарщикам делать нечего. В 1987 году с учетом ныне забытых льгот – нацкадр из здоровой советской среды и с комсомольской путевкой целинного совхоза, к тому же спортсмен – он поступает в Московский институт инженеров землеустройства. Там его преподавателем информатики становится доцент по имени Константин Боровой, умевший просвещать молодежь – по крайней мере политически. В марте 1996-го эта история получит драматическую развязку: Константин Натанович станет последним телефонным абонентом Джохара Дудаева, с которым за пять лет до этого познакомился не без участия Басаева. Но еще до окончания первого курса Шамиля отчисляют из института – за хронические прогулы. До августа 91-го он вроде бы охранял кого-то из перестроечных неформалов. Доподлинно известно о его участии в обороне Белого дома от так и не напавших на него гэкачепистов. Вопреки опровержениям Хасбулатова, он мог быть одним из помощников его помощников: по тейповым законам конкуренция не мешает сотрудничеству. Но выполнения деликатных поручений Ельцина – Коржакова известная нам хроника не подтверждает, хотя сам Басаев на это намекал. Тем временем он возвращается в бурлящую Чечню, вооружившись ельцинский лозунгом дня: «берите суверенитета, сколько хотите». Чувствуя себя обстрелянным демократом, Басаев на тамошних президентских выборах противостоит просоветскому генералу Дудаеву, но с треском проигрывает.