Томас Кенилли - Список Шиндлера

По лицам своих рабочих Оскар мог догадаться о страданиях, которые те испытывают в гетто. Они жили в постоянном напряжении, не имея возможности ни уединиться, ни собраться в общем кругу отпраздновать семейное торжество. Многие искали убежища и какого-то успокоения в том, чтобы подозревать всех и вся – от людей, живущих в том же помещении, до еврейских полицейских на улице. Но теперь даже самые здравомыслящие не знали, на кого можно положиться, кому довериться. «Каждый обитатель сего дома, – написал молодой литератор Иосиф Бау о пребывании в гетто, – жил в своем собственном мире, полном тайн и загадок». Дети внезапно замолкали, заслышав скрип лестничных ступенек. Взрослые, пробуждаясь от ночных кошмаров, в которых они видели себя обездоленными и изгнанными, обнаруживали себя наяву обездоленными и изгнанными в переполненных комнатах на Подгоже. Вереница ночных видений, преисполненных страхов, находила продолжение в страхах и ужасах дня. Зловещие слухи непрестанно преследовали их в домах, на улицах, на работе. Спира уже составил очередной список, который был вдвое или втрое длиннее предыдущего. Всех детей отправят в Тарнув, где их расстреляют, или в Штутгоф, где их утопят, или в Бреслау, где над ними проведут операцию промывки мозгов, с корнем вырвав всякие воспоминания о своем происхождении. У вас есть старики родители? Всех старше пятидесяти лет отправят в Величку – на соляные копи. Работать? Нет. Их загонят в отработанные штольни и замуруют там.

Все эти слухи, большая часть которых доходила и до Оскара, базировались на инстинктивном человеческом стремлении избежать зла, назвав его по имени, всем хотелось остановить руку судьбы, дав ей понять, что вы знаете о ее замыслах.

Но в этот июнь самые страшные видения и слухи стали обретать конкретные формы, и самые непредставимые ужасы начали становиться действительностью.

К югу от гетто, за улицей Рекавка, высились холмистые парковые посадки. Они были полны тишины и уединения, подобно средневековым полотнам, особенно когда представлялась возможность заглянуть за стенку гетто с холма на южной стороне. Во время прогулки верхом по гребню холмов, одна за другой, как на карте, открывались улочки гетто и, следуя мимо них, можно было рассмотреть все, что происходило внизу.

Шиндлер с наступлением весны часто совершал в этих местах верховые прогулки в компании Ингрид. Потрясенный тем, что он увидел на железнодорожной станции, он решил развеяться в седле.

На следующее утро после спасения Банкера он взял лошадей из конюшни в Парке Беднарского. Для прогулки верхом ему и Ингрид были подобраны безупречные одеяния: для нее – длинная облегающая амазонка, для него – подшитые кожей верховые брюки, камзол с кожаными налокотниками, и блестящие сапожки для обоих.

Двое безукоризненных светловолосых Sudeten получили возможность разглядывать растревоженный муравейник гетто с возвышения… или свысока.

Миновав заросли деревьев, они коротким галопом пересекли открытую лужайку. Покачиваясь в седлах, всадники видели теперь всю Вегерскую как на ладони. На углу, рядом с больницей, стояла толпа людей, а группы эсэсовцев в сопровождении рычащих псов врывались в дома и выгоняли на улицу обитавшие там семьи, которые, несмотря на жару, старались прихватить с собой теплые вещи, предчувствуя, что им нескоро придется вернуться домой, если вообще придется…

Натянув поводья, Оскар и Ингрид остановили коней под тенистыми кронами деревьев. Присмотревшись, они стали различать в происходящем определенный порядок действий. Бок о бок с эсэсовцами трудились и еврейские полицейские, вооруженные дубинками. Некоторые из них проявляли неподдельный энтузиазм: за несколько минут наблюдений Оскар успел заметить трех упиравшихся женщин, которых они били дубинками по спине. В сердце Шиндлера вспыхнуло было наивное возмущение: СС использует евреев, чтобы бить других евреев! Однако скоро стало ясно, что кое-кто из службы порядка пускает в ход дубинки, надеясь самому спастись от худшей участи. Служба порядка теперь подчинялась новым правилам: если ты замешкаешься, выгоняя чью-то семью на улицу, такая же судьба постигнет твою собственную.

Шиндлер также заметил, что на Вегерской постоянно формируются две шеренги. Одна стояла неподвижно, а участников другой, по мере того, как их набиралось определенное количество, группами перегоняли за угол Жозефинской, где они исчезали из виду. Нетрудно было понять, зачем их собирают и куда уводят, ибо Шиндлер и Ингрид, скрытые соснами, росшими над гетто, находились на расстоянии всего двух или трех кварталов от того места, где разворачивалась Aktion.