Николай Кондратьев - Старший брат царя. Книга-1

Потом принялись разгружать с баржи кули с овсом и мешки с мукой. Спасенные продукты вывозили на незатопленные холмы, верстах в двух от реки. Хоть лето еще на дворе, конец августа, но вода была холодна, и, несмотря на горячую работу, люди замерзали. Федор вывел всех на сухой берег, разрешил жечь костры, сушиться и отогреваться.

На следующий день стало немного светлее, ураган ослаб, дождь лил уже с перерывами. А потом и вода стала убывать.

Татары со стен крепости издевались над русскими воями, называли их мокрыми курицами и другими обидными прозвищами. Но насмешки насмешками, а казанцы были уверены, что русичи от наводнения растерялись. Они решили сделать массовую вылазку и сильно просчитались: были встречены, как говорится, во всеоружии. Сеча вышла кровопролитная. Татары не выдержали и поспешили укрыться за стенами, оставив в Казанке много сотен трупов.

И все же ураган принес немало бед осаждающим — он разметал, разбил сотни судов, погибли люди, кони, множество боевых и съестных припасов. Еще такой ураган, и...

Иван в бурные дни не выходил из часовенки, молился, не мог понять, за что такое Божье наказание. А на земле наводили порядок окольничий Адашев да большой воевода князь Воротынский. Они же призвали исполнить долг священнослужителей. Те быстро разобрались что к чему и принялись разъяснять всему воинству: то нечистая сила на последнем издыхании пыталась повредить православному, христолюбивому народу, хотела заступиться за агорян нечистых, доживающих последние дни. Но нечистая сила побеждена ангелами всемогущими, и тучи рассеются, и засветит солнце ярче прежнего как предвестник грядущей победы и торжества справедливости.

И действительно, на несколько дней небо очистилось, подул теплый ветер. Люди согрелись и повеселели. Видать, взаправду нечистую силу победили ангелы. Десятка три барж исправными сняли с берегов и спустили на воду, спасли многие припасы, а чего не хватило, доставили из Свияжска, да в Москву поскакали гонцы за пополнением.

Вот уже скоро три недели Юрша работал на подворье митрополита Макария. С первого дня опекал его монах Христофор, голова писарей митрополита. Ему выделили отдельную келью и борзо пишущего монаха. Пожалуй, эти дни были самыми счастливыми в жизни Юрши — он делал любимое дело, писал книгу. Он вспоминал тульские события, диктовал монаху или делал записи сам, а монах потом переписывал начисто.

Ничто не отвлекало Юршу от дела — питался он тут же, на подворье, ночевал в келье, и почти всегда далеко за полночь светилось окошко его обиталища. По воскресным дням он ходил в Стрелецкую слободу, проводил несколько часов в кругу семьи. Аким уже дважды ездил в деревню Хлыново, привез девочку Агашу и передавал разные известия, но его рассказы Юрша слушал рассеянно, он думал только о книге.

Последнее воскресенье Аким, украдкой поглядывая на Юршу, поведал:

— Тут я по пути заезжал в Тонинское... — Юрша в этот момент играл с Агашей, ни один мускул не дрогнул на его лице. Аким продолжал: — Ждут там приезда боярина Прокофия из Собинки.

Никакого внимания к сказанному! Только когда собрался уходить, Юрша вспомнил:

— Большой крюк тебе пришлось делать, чтобы в Тонинское заглянуть, да не по делу.

— Как не по делу! — возмутился Аким.

— Отец, об этом мы потом потолкуем. А пока недосуг мне.

Больное место затронул Аким, не все было безоблачным на душе Юрши. Часто, очень часто всплывал образ печальной Таисии и тут же ее оттесняла широкая ухмыляющаяся физиономия Харитона. О, этот Харитон! Поломал он ему жизнь! Но мирские воспоминания мешают работать. Уходит Юрша из кельи, идет в часовенку и долго молится Богородице, мысленно рассказывает ей свои сомнения и просит помочь разобраться в сложных земных делах. Постепенно он действительно утвердился: главное для него сейчас — сказание о тульском сражении, потом Казань и... монастырь. А боярышня Таисия — просто сладкое сновидение!...

Одно из таких размышлений прервал стук в дверь, вошел монах Христофор. После обычных приветствий он сказал, что владыка Макарий благословил его, недостойного, прочесть рукопись Юрия. Теперь каждое утро он приходил в келью, возвращал прочитанные и брал новые свитки рукописи. Юрша был наслышан об учености Христофора, и его интересовало мнение этого монаха о прочитанном. Однако тот отказался о том говорить, потому что не получил благословения владыки... Но наступил такой день, когда Христофор, положив на аналой последний свиток рукописи, сказал, что митрополит Макарий ждет Юрия у себя!