Давид Малкин - Король Давид

«Прикажи им отойти от Ковчега!», но разве там можно было что-нибудь расслышать!

Дорога поднималась к Городу Давида. Толпа ревела, все тянулись к Ковчегу, стараясь разглядеть обиталище Духа Божьего, и никто не обращал внимания на безумные глаза волов. У селения Горэн-Нахон дорога пошла на подъём, Ковчег накренился и рухнул на поднявшего к нему руки Узу.

Началась паника. Ковчег каким-то образом опять оказался на повозке. Тело несчастного возчика уложили возле дороги. Все затихли, факелы погасли, окрестность погрузилась во тьму. Перепуганные волы и люди смотрели на Давида: что теперь делать? Король велел завести повозку в ближайший двор, где жил левит Овед-Эдом, и оставить там. Давид не знал, что в эти дни в семье Овед-Эдома от неведомой болезни умер мальчик, и семья была так подавлена несчастьем, что даже не вышла навстречу Ковчегу и королю.

Праздник превратился в похороны несчастного Узы. И гневался на себя Давид, и назвал то место «Сокрушение Узы». И устрашился Давид Бога в тот день, сказав: «Как привезу я к себе Ковчег Божий!» И не повёз Давид Ковчег к себе в Город Давида.

Выслушав совет коэнов, король повелел в точности воспроизвести древний обычай переноса святыни, сделав главными участниками потомков тех левитских родов, которые несли Ковчег по пустыне Синай.

– Вот я и рассказал вам о главном происшествии, – закончил Ахитофель Мудрейший. – А что за разговор произошёл между королём и Михаль, знают только они сами.

Михаль ожидала мужа в Городе Давида. Вся королевская семья перебралась в те дни из Хеврона в главный город иврим. Ещё не успев привыкнуть к жизни в наделе Йеѓуды, Михаль опять оказалась на новом месте, да ещё и в недостроенном доме. Финикийские плотники покрыли его стены досками из горного кедра и теперь достраивали перегородки и замазывали щели в очаге на кухне. Повсюду Михаль натыкалась на деловитых, озабоченных переездом жён и наложниц короля.

Михаль волновалась, ко всему прислушивалась, но не задавала вопросов даже вернувшимся с рынка служанкам. Иногда те сами приходили к ней с рассказами.

В эти дни Давиду было не до Михали, иногда и она забывала, что ждёт любимого мужа. Город, рождающийся на её глазах, завораживал Михаль.

Возвратившиеся из филистимского похода воины истосковались по работе. После того, как каждому был выделен участок земли в Городе Давида, семьи начали строиться: рыли и таскали грунт, выкладывали камнями пол, копали обводные каналы. Строились не только жилища. Укреплялась стена вокруг города, восстанавливались повреждённые при штурме ворота Источника, возводились новые сторожевые башни, а главное, готовили место для Скинии – шатра, в котором будет находиться святыня иврим, Ковчег Завета. Михаль поднималась на холмы и вместе с толпой глядела, как переносятся разные части Скинии в Город Давида.

Выровняв большую площадку, левиты, призванные Давидом из наделов двенадцати племён, установили столбы, между ними – шесты и обтянули всё пространство кожаным занавесом. С этого момента любопытные уже не могли видеть, что происходит внутри – предметы были в мешках, поверх которых шёл ещё покров из священной материи, называемой «синетой».

В толпе сновали продавцы холодной воды, фруктов и разных яств. Тем, кто выглядел побогаче, они предлагали острое ивусейское блюдо: печёнку с чесноком внутри лепёшки. Среди любопытных часто возникали споры, следовало ли королю переезжать сюда из Хеврона. Если спор переходил в потасовку, появлялся левит из рода Кеата и разгонял дерущихся ударами палки.

Беременные женщины приходили, чтобы зрелище священных предметов принесло счастье будущему потомству. Они уговаривали охрану допустить их поближе к Скинии. Левиты признавали серьёзность их просьб, но повторяли рассказ о коэне, который случайно прикоснулся к священным сосудам и…был испепелён на месте!

Люди отступали подальше.

Михаль нравилось приходить к развалинам ивусейской башни поблизости от городского базара, присаживаться на камни и слушать разговоры вокруг. Молодые солдаты и городские мальчишки пересказывали подвиги давидовых Героев. Говорили, будто их командир Авишай бен-Цруя перебил во время сражения в долине Великанов триста филистимских солдат, остальные сдались – кто не верит, может посчитать, когда пленных поведут через город. Но это ещё что! Вот Элиэзер бен-Додо, тоже из Героев, так тот…

Михаль не верила этим рассказам, но с удовольствием слушала. Особенно про отличившихся биньяминитов – её соплеменников. Всех восхищали их отвага, умение бросать камни и стрелять из лука одинаково ловко левой и правой рукой. «У нас этому учат каждого мальчика, – подумала Михаль и вспомнила строфу из старинного гимна "Сыны Рахели": Львиные лица и быстры, как серна в горах».