Давид Малкин - Король Давид

Авигаил улыбалась и кивала.

– Так же все помогали нам, когда родилась ты, – сказала она. – Тогда на пир приехал из Гешура твой дед, князь Талмай.

Авигаил любила Тамар. Эта девочка раньше других детей научилась преодолевать брезгливость и умывала стариков, поила их и кормила. Остальные мальчики и девочки сперва только выглядывали из-за её спины, когда она смазывала старикам покрасневшую кожу, потом начали ей помогать и постепенно привыкли к заботам королевского дома.

***

Король Эшбаал дождался своего часа.

Вечером в его дом вошёл, почёсывая горбатый нос, командующий Авнер бен-Нер и доложил, что через два дня армия будет готова перейти Иордан, разгромить ополчение племени Йеѓуды и наказать предателей. От короля Эшбаала требовалось только одно: провести торжественное жертвоприношение перед походом и благословить войско.

Увидев просиявшее лицо короля, Авнер предупредил:

– Не спеши и подумай, справишься ли ты с подготовкой, чтобы всё прошло, как того требует наш древний обычай. Ведь от этого будет зависеть успех похода.

– Справлюсь, – заверил Эшбаал. – Времени достаточно, есть вся утварь, нужно только её проверить.

– Хорошо, – сказал Авнер. – Иду готовить оружие и обоз. Если понадобится моя помощь, пришли мальчика.

Он вышел, а Эшбаал с раскрасневшимися щеками ещё некоторое время сидел молча, не желая показать даже слугам своего ликования. Ну, нет у него воинских способностей, как у отца и братьев; ну, не умеет он, как Шими бен-Гейра, делать запасы продовольствия. Всё так. Зато нет в Кнаане такого племени – об иврим и говорить нечего, – чьи обряды он не знал бы лучше любого их жреца. Теперь биньяминиты оценят своего короля, когда увидят, как он проведёт это жертвоприношение.

В тот же вечер он осмотрел и перещупал камни жертвенника, чтобы, не приведи Господь, среди них не попался тёсанный. Камни были не обработаны, как тот первый, который подложил себе под голову праотец Яаков, заночевав на горе возле Бейт-Эля.

Эшбаал велел левитам омыть свежей водой «рога» – выступы по углам жертвенника, – подправить земляную насыпь, ведущую на его верх, долго выбирал горшки для пепла, остающегося после сожжения животного, и чаши для сбора крови, приказал левитам начистить всю бронзовую и медную утварь речным песком. На рассвете в день жертвоприношения он ещё раз убедился, что священный огонь хорошо защищён от ветра, что у годовалого бычка, которого левиты уже привязали к рогу жертвенника, нет изъянов. На месте были соль, ладан и вино – всё, что требуется, чтобы дым, поднимающийся к небу, был приятен Богу. Эшбаал поговорил с каждым левитом, участвующим в жертвоприношении – все они были здоровы и знали, что и в каком порядке должны будут делать.

И вот ополчения племён Биньямина, Эфраима и заиорданских племён иврим Менаше и Реувена выстроились около жертвенника. Никого не радовала мысль о войне с иудеями, но всем надоели засады и драки. Что ни день – новые похороны. Солдаты понимали, что с Давидом надо кончать, а раз так, то чем быстрее, тем лучше.

Ждали короля, который сам проведёт такое важное жертвоприношение и благословит солдат.

Эшбаал в окружении левитов в белоснежных рубахах прибыл вовремя. Он был одет, как простой священнослужитель, без всяких знаков королевской власти. Король и жрецы заняли свои места и вместе со всем войском уставились в небо в ожидании появления там первой звезды. Очень скоро она слабо, но явно заблестела, подтвердив, что Эшбаал правильно рассчитал время церемонии.

Он неподвижно стоял у северного рога жертвенника, положив руку на голову бычка, потом одним ударом в шею заколол его, тут же наполнил кровью священную чашу и, подтолкнув тушу к подбежавшим молодым левитам, стал обходить жертвенник, кропя его кровью. Потом он вылил остаток крови в огонь и кинул туда же по щепотке соли и ладана. Густой дым соединил жертвенник с небом.

В полной тишине Эшбаал протянул руку за первым куском жертвенного мяса, но… не получил его. Выждав несколько секунд, он обернулся туда, где левиты разделывали тушу, и увидел там полное смятение. «Неужели внутренности бычка обещают нам неудачу похода?! – мелькнуло у Эшбаала, и он ухватился за край алтаря, чтобы не упасть.

Но случилось худшее. По войску пробежал шёпот: «Бычок кастрирован!»

***

Абдихиба II, король кнаанского города-государства Ивуса, диктовал донесение фараону: «Королю, моему господину, скажи: Так говорит Абдихиба, твой раб. Семижды и семижды я падаю ниц к обеим ногам моего господина и говорю: Гибнут страны короля, моего господина. Пусть позаботится король-владыка о своей стране!