Марта Шрейн - Эрика

Солдаты выпили, закусили тем, что принес им Александр, и спросили:

— Что делать надо? Да мы за вас, княжич, горой, — и стали клясться в верности.

Александр велел им утром быть на этом месте и, оставив их, пошел к старому монаху.

— Я пришел попрощаться, — сказал он. — Мы наверное больше не увидимся. Мне очень жаль расставаться с вами. Вы меня многому научили. Только научите еще, где силу взять? Вы старый, а сильный.

— Научу, — пообещал монах. — Ты умный, быстро поймешь, только долго тренироваться надо. Вот так садись.

Он сел как всегда, скрестил ноги и как мог объяснил юному князю свои действия. Александр понял, что искусство медитации — путь к духовному совершенству. Весь вечер он записывал за своим учителем каждое слово, рисовал на бумаге каждое движение, чтобы потом переосмыслить и запомнить, жалея что он не знает китайского языка, а монах русского. Но главное Александр усвоил: «Вся сила внутри человека, и изнутри звучат команды. И сила, и спокойствие — дело тренировки».

Ушел он от монаха под утро. Попращавшись с генералом и черкесом, он прихватил с собой ножи и побежал к условленному месту встречи с солдатами. Найдя солдат, Александр повел их к оврагу. Скоро показались оседланные лошади с поклажей.

Часа три скакали до охотничьей избушки. Зашли. Александр показал на поклажу:

— Здесь еда, спирт, крестьянская одежда и одежда для меня. Возвращаться нельзя. Наши идут в наступление. Пусть белые и красные дерутся, а мы здесь переждем, а потом уйдем на Дальний Восток. Мне нужно в Париж, к матушке. За отца я отомстил. Дальше воевать бессмысленно. Если вы со мной согласны, оставайтесь.

Солдаты тупо уставились на него.

— А чо же назад? Я и не знаю куды. Да и умирать не хочется. Как ты думаешь, Петро? — спросил чернявый солдат товарища.

— И то страшно, и другое. Как бы из огня да не в полымя? А как же вы, княжич? Вас искать станут.

— Поищут и перестанут, расседлайте лошадей да поклажу снимите. Я есть хочу. Кипяток поставьте.

— Никуда больше не поеду, — сказал после ужина Петро. — Здесь останусь, пока все не кончится. — А потом спросил: — Барин, а как продукты кончатся? Ружья у нас есть охотиться?

— Нет. Ружей нет, — сказал Александр. — Если красные придут и найдут у нас ружья, сразу расстреляют. Надо срочно сжечь солдатскую одежду. Я маленький, везде проберусь, еды добуду. По ночам буду искать. А найдут нас, скажем, что вы — братья–староверы, а я — ваш племянник.

— А какие они, староверы?

— Расскажу потом. Я на сеновале спать буду. Утром спущусь.

На сеновале Александр нашел пару наганов, станковый пулемет, провизию и обещанный провод с колокольчиками. Он натянул провод — на случай, если солдаты решат ночью его навестить и убить. Под голову он положил наган. Под рубашкой был широкий патронташ с ножами. Он легко застегивался и расстегивался — Александр шил его вместе с шорником сам. Солдаты и не думали покушаться на жизнь своего благодетеля. Они ели, пили, спали, мало заботясь о последствиях.

Перед намеченным генералом временем Александр принес огромную флягу самогона. Солдаты напились «до положения риз». Александр вскочил на лошадь и поскакал на встречу с генералом.

Было уже светло. Он остановился на условленном месте, завел лошадь в заросли и стал ждать. Где–то рядом раздалась пулеметная очередь. Александр поскакал на выстрелы. К своему удивлению, он нашел генерала совершенно одного, без охраны. Там стояло с десяток запряженных подвод. Александр подошел к генералу.

— Пойдемте, князь, — сказал тот и, перехватив взгляд Александра, кивнул в сторону убитых солдат. — Здесь их и оставим. Красным служили, нашим служили, потом бы снова переметнулись. Я перебежчикам не верю. Специально этих брал каждый день. В один день не удалось бы столько золота спрятать. А свидетели мне не нужны. Давайте выведем отсюда на дорогу пустые подводы. Надо привязать их одна к другой. А теперь за работу, князь. Хомуты в подводах.

Они вышли к дороге и шли минут 15 вдоль реки. Генерал сам вел под уздцы передних лошадей, а когда остановились, грустно сказал Александру:

— Пришла пора прощаться. Вы были мне как сын. Я привязался к вам… — он обнял растерявшегося Александра.

Александру не хотелось расставаться. Генерал продолжал: — Вам выпало суровое время… Ну–ну… Будьте мужчиной, — заметив слезу на щеке юноши, еще не тронутой бритвой, сказал он. — Сейчас возвращайтесь в избушку. А через два дня, у реки, вниз по течению, вас будет ждать лодка. Уходите безоружным и помните мой наказ. Прощайте же!