Сергей Катканов - Рыцари былого и грядущего. Том 3

Бой догорал, тамплиеры побеждали, теперь они имели численное преимущество. Сиверцев, увидев, что управятся и без него, сорвал с одного из трупов чёрную чалму и наскоро перевязал руку, из которой хлестала кровь. Он не думал больше возвращаться в бой, однако, не удержался — вонзил клинок в спину зомби, на которого наседал д’Албугера. Через 5 минут всё было закончено. Они насчитали 22 трупа. Среди них на полу лежали Годфруа де Сент — Омер и Вальтер фон Зегенгейм.

Андрей, шатаясь, подошёл к де Сент — Омеру и, убедившись, что он уже мертв, закрыл ему глаза. Лицо Годфруа после смерти стало совершенно ангельским. Белое, как тамплиерский плащ, очень спокойное, с навсегда застывшей на устах мирной улыбкой. Не было никаких сомнений в том, что рыцарь, в первую половину своей жизни много грешивший, но потом всю оставшуюся жизнь честно сражавшийся ради Христа, спас свою душу. Смерть настоящих тамплиеров хороша. Это вам скажет каждый, кто видел лица убитых тамплиеров.

Вальтер был жив. Он получил колотую рану в живот и лежал на спине, виновато улыбаясь, как будто извинялся за то, что так глупо пропустил удар. Сиверцев сразу понял, что этой мучительной улыбкой Вальтер скрывает страшную боль, какой обычно сопровождаются ранения в живот. Вальтера бережно взяли на руки и положили на стол. Рану так же наспех перевязали одеждой, сорванной с трупа.

— Мессир, до боя мы не успели осмотреть все монастырские помещения, — сказал Анри де Монтобан. — Может быть, всё–таки найдём спрятавшихся монахов, и они окажут Вальтеру помощь получше той, которую окажем мы?

— Давай. Быстро.

Они нашли полсотни монахов под землёй, в винном погребе. Монахи не прятались здесь, а были пленниками. Не тратя времени на представления, Сиверцев сразу спросил:

— Врач среди вас есть?

— Я был монастырским врачом, — отозвался старенький монах в застиранном подряснике.

— У нас тяжело раненный. Быстрее.

Монах осмотрел Вальтера и, смазав рану мазью из маленького пузырька, который был у него при себе, сделал грамотную перевязку, сразу сказав:

— Рана очень болезненная, но не смертельная, жизненно важные органы не задеты, операция не нужна. Ему сейчас более всего необходимо обезболивающее, а лучше всего — снотворное. У меня есть. Припрятано. Варвары не всюду добрались.

Монах обратился к Сиверцеву, безошибочно определив главного, но ему ответил сам раненный:

— Никаких обезболивающих. Никаких снотворных. Прежде всего исповедь. Нужен священник.

— При такой боли, брат, сможешь ли ты исповедаться? — озабоченно развёл руками монах.

— Смогу. Только бы успеть.

— Священник у вас есть? — спросил Сиверцев.

— И не один.

— Делай!

Монах мгновенно исчез, но вместе со священником появился только через полчаса. Крупный батюшка с большой бородой в великолепной чистой епитрахили поверх рваного и грязного подрясника, с порога сказал:

— Прошу прощения за задержку, надо было епитрахиль и поручи из тайника извлечь. А теперь прошу всех выйти.

Сиверцев, выходя из трапезной последним, бросил назад беглый взгляд, и в его душе вдруг отчётливо высветилась невероятная трагичность происходящего: исповедь тяжело раненного тамплиера прямо на поле боя, посреди трупов, которые ещё час назад были живыми людьми. Воистину, тамплиерская исповедь.

Батюшки не было часа полтора, за это время тамплиеры с монахами не разговаривали, ни о чём не думая, кроме Вальтера. Наконец батюшка вышел. По его просветлённому лицу текли слёзы.

— В жизни не слышал такой искренней и глубокой исповеди. Ваш брат — почти святой. Даже не желаю ему выздоровления. Хорошо после такой исповеди умереть. Но да свершится воля Божия.

Сиверцев кивнул и, жестом предложив врачу следовать за ним, быстро вошёл к Вальтеру:

— Вальтер, прими всё–таки обезболивающее и снотворное. Сейчас уже можно.

— Да, сейчас уже можно, — тихо прошептал Вальтер. — Я выдержал, мессир, я смог.

Сиверцев молча положил ладонь на руку Одноглазого, лежавшую у него на груди.

Врач, во время исповеди извлекший из тайника необходимое зелье, сразу же дал его раненому.

Вальтер уснул. Мёртвого де Сент — Омера положили на стол рядом с ним. Трупы врагов маршал приказал оттащить куда–нибудь в самый дальний угол монастыря. Потом позволил оказать медицинскую помощь себе и другим тамплиерам. Легко ранены были все семеро оставшихся на ногах братьев.

— Жив кто–нибудь из старшей братии? — спросил Сиверцев священника, который исповедовал Вальтера.