Анн Бренон - Нераскаявшаяся

— Амен, — ответил Гийом, все еще стоя на коленях… — Да будет, Господи, по слову Твоему.

Тогда Старший вновь протянул к нему руки, и дал ему понять, что он должен подняться. Настал самый торжественный момент. Неуловимо угадали его верующие, и снова застыли неподвижно, в абсолютном молчании. Гийом Белибаст подошел к маленькому столику, освещенному свечами, положил на него обе руки и склонил голову перед добрым христианином. Густые черные волосы упали ему на лицо. Пейре из Акса открыл Книгу на Прологе из Евангелия от Иоанна. Он возложил ее на голову неофита. Трое других добрых людей молча окружили Старшего и протянули правые руки над открытой Книгой и над склоненной головой послушника.

— Во имя Отца и Сына и Святого Духа, — тихо сказал Мессер Пейре Отье.

— Амен, — ответили Фелип де Кустаусса, Пейре де Ла Гарде и Жаум из Акса.

— Поклонимся Отцу, и Сыну, и Святому Духу, — произнес Старший тем же тоном. — Отче Святый, Отче праведный, истинный и милосердный, прими слугу Своего в справедливости Своей и сошли на него благодать и Духа Святого.

И тогда четверо христиан тихими голосами, согласно, вместе, пять раз произнесли священную молитву Отче Наш и три раза Adoremus , а их руки были протянуты над Книгой Евангелий создавая над Гийомом Белибастом невидимый покров, пока он входил в Церковь апостолов. И вновь Гильельма инстинктивно опустила глаза, словно страшась быть пораженной светом, предназначаемым не ей.

Она слышала голос Старшего, который начал читать Пролог к Евангелию от Иоанна.

— I n principio erat verbum… В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Totas cosas son faitas per el, e senes el es fait nient… Все чрез Него начало быть, а без Него ничто начало быть. Все, что было в Нем, была жизнь, и жизнь была свет человеков…

Гильельма подняла голову одновременно с новым христианином. Те, кто держал руки над его головой, медленно убрали их. Старший, Пейре из Акса, поднял Книгу и передал ее Гийому. Тот взял Книгу из его рук, трижды прикоснулся к ней губами и вновь простерся перед своим Старшим:

— Благословите меня, благословите меня, благословите меня. Пусть Бог осыпет вас милостями за ту милость и любовь, которую вы мне оказали.

И новый добрый человек, теперь Гийом из Кубьер, повернулся к верующим, собравшимся, чтобы присутствовать на его крещении. Он прижимал Книгу к сердцу, его взгляд сиял. Фелип де Кустаусса первым обнял его за плечи и трижды поцеловал как брата, передавая ему поцелуй мира.

Бернат и Гильельма провели Рождество в гостеприимном доме в Фергюс. Эти праздничные дни были подобны затишью среди бури, и воспринимались всеми как долгожданный и радостный отдых. Разумеется, в день Рождества все проживавшие в доме мужчины и женщины, ходили на мессу к священнику Гаррига, в маленькую местную церковь. Пришлые же люди, гостившие у хозяев, попрятались в это время кто куда. А после того, как все вернулись с мессы, Мессер Пейре Отье, в окружении четырёх добрых людей, тоже сказал проповедь для всей большой семьи Бланши Гвиберт — ее сыновей и дочерей, невесток и зятьев, внуков и друзей. Для всех добрых верующих, беглецов из–за ереси, собравшихся ради своей веры. А потом добрые люди ушли, каждый своей дорогой, чтобы на все четыре стороны света нести свое одинокое подпольное апостольское служение.

Пейре Бернье ушел вместе со Старшим, Пейре Отье, и его сыном, добрым человеком Жаумом из Акса. Им обоим было трудно идти пешком — отцу из–за возраста и сильной усталости, а сыну — по причине нехорошей язвы на левой ноге, которая не хотела заживать. Они поехали верхом. Бланша попросила Виталя приготовить ее вьючную лошадь. И старый проповедник, смеясь над собственной неуклюжестью, худо–бедно влез верхом на смирную клячу, взвалив на нее заодно и сверток с книгами. Он был одет в черную овечью шубу — подарок одного доброго верующего из Сабартес — гревшую его уже много лет на этих зимних дорогах. Юный Жаум ехал прекрасным аллюром на лошади самого Виталя Гвиберта и держался на ней, как заправский кавалер, несмотря на свою забинтованную ногу. Пейре Бернье шел впереди, большими шагами. Когда добрые люди окажутся в безопасном месте, он приведет обеих лошадей обратно в Фергюс. Гильельма с Бернатом проводили их до дороги, по которой те должны были следовать. Напоследок Мессер Пейре Отье обернулся к молодым людям и протянул руку, чтобы благословить их. Его синие глаза лукаво блестели под теплым капюшоном. А потом они скрылись, двое добрых людей и их преданный проводник, за поворотом дороги, за дрожащей белой снеговой завесой, удаляясь по направлению к Рокесерьер.