Анн Голон - Анжелика. Тулузская свадьба

1656

Анжелика вместе с камеристкой Марго и маркизом д’Андижосом ехала в карете с мягкими подушками и чехлами из роскошной ткани, но оценить эти непривычные удобства она была не в силах. Ночью ей не удалось сомкнуть глаз. После сцены в сарае она долго сидела за праздничным столом, отвечая тем гостям, которые еще могли стоять на ногах и подойти к ней, чтобы поздравить с радостным событием или попрощаться. Когда она наконец вернулась в замок, времени хватило только на то, чтобы переодеться, а прилечь и немного отдохнуть она не успела, так как час отъезда приближался.

Только побег мог спасти молодоженов от кошачьего концерта — старинного обычая местных жителей. Знатные южане решительно сбросили с себя хмельной сон, чтобы оседлать лошадей и созвать людей, готовясь отправиться в обратный путь.

Анжелика, все еще ошеломленная постыдной сценой с Николя, села в экипаж и простилась с родными, стоящими у дверцы.

Карета, запряженная четверкой крепких лошадей, трясясь и скрипя, пересекла подъемный мост и, набрав скорость, помчалась в ватный туман, окутывавший темную деревню.

Анжелика не могла собраться с мыслями, зная, что навсегда покидает Монтелу. Внезапное воспоминание заставило вспыхнуть ее щеки. По вине старой, выжившей из ума тети Жанны Гийом Лютцен увидел, как она кувыркалась в сене со слугой. Это видение будило в ней одновременно стыд и гнев.

К тому же Анжелика испытывала почти болезненное чувство безысходности и, главное, провала. То, к чему она стремилась, подчинившись внезапному порыву, так и не произошло. Навязанный силой ужасный супруг получит ее нетронутой. Злость на тетю Жанну не оставляла ее.

«Злобная старая дура! Она хорошо рассчитала свой удар!»

Наступило утро, и Анжелика начала лучше осознавать происходящее.

Она уезжала. Она уезжала! Она оставляла Монтелу навсегда.

Но она еще не покинула родные края. Четыре кареты и две тяжелые повозки катились в направлении Ньора. Анжелике не верилось, что этот кортеж с лошадьми, форейторами, громкими криками и скрипящими колесами собран в ее честь. Казалось невероятным, что столько пыли поднялось из-за мадемуазель де Сансе, которая раньше не знала иного эскорта, кроме старого наемника, вооруженного пикой.

Челядь, лакеи, слуги, служанки и музыканты теснились на больших повозках вместе с багажом. Кортеж смуглых «детей» Юга двигался по залитой солнцем дороге среди цветущих фруктовых садов. Вместе с запахом навоза они оставляли после себя шлейф беспечности из смеха, песен и звона гитар. Они возвращались в свой жаркий полуденный край, наполненный запахами чеснока и вина.

Среди этой веселой компании только мэтр Клеман Тоннель сохранял серьезность. Нанятый распорядителем на неделю свадебных торжеств, он попросил подвезти его до Ньора, чтобы избежать дорожных расходов. В первый же вечер путешествия Клеман подошел к Анжелике и предложил оставить его на службе в качестве дворецкого или камердинера. Он рассказал, что служил в Париже у нескольких знатных сеньоров, и назвал их имена. Однако пока он находился в Ньоре, откуда был родом и куда ездил, чтобы получить наследство своего отца-мясника, его последнее место оказалось занятым каким-то лакеем-интриганом. И теперь он искал честный и приличный дом, чтобы снова вернуться на службу. Клеман выглядел скромным и опытным слугой, чем завоевал расположение Маргариты. Она утверждала, что такой вышколенный новый слуга будет радостно принят в тулузском дворце. Мессир граф окружил себя самыми разными людьми всех цветов кожи, но все они были негодными слугами. Все нежились на солнце, а самым ленивым среди них был, безусловно, их управляющий Альфонсо.

Итак, Анжелика наняла мэтра Тоннеля. Она почему-то робела перед ним, но была благодарна за то, что он говорил как нормальный человек, без невыносимого акцента, который уже начинал ее сильно раздражать. В конце концов, этот пуатевинец, чопорный, услужливый, внимательный и любезный почти до раболепства, с которым она еще вчера была не знакома, вдали от дома будет напоминать ей о родной провинции.

В Ньоре, где они остановились на два дня, чтобы пополнить запасы, необходимые в долгой поездке, Анжелика присутствовала при погрузке бочек с отборными винами со знаменитого склада пристани Севр-Ньортез. Бочки погрузили на тележки, запряженные двумя приземистыми серыми в яблоках лошадьми местной породы, называемой пуатевинской, чьи достоинства некогда расхваливал Молин.