Вера Гривина - Путь к своему королевству

– Тихомиру решимости не хватает да и народ его не особо уважает.

– А тебя, значит, сербы уважает больше, чем твоего брата? – спросил Борис.

– Да, – без обиняков ответил Неманя.

«Может, так оно и есть, – подумал Борис. – Вон ратники Стефановы готовы за него и в огонь и в воду идти, хотя он суров с ними. Неманя, кажись, своего не упустит: он ростом мал, зато умом велик».

А жупан, немного помолчав, добавил:

– Народом надо управлять железной рукой, а у Тихомира нрав мягкий. Нас и Урох сумел победить, потому что брат мой заробел, а его люди с поля битвы побежали, смяв моих воинов. Если бы я один выступил, толку было бы больше.

– Однако же Мануил отдал власть твоему брату, – напомнил Борис.

Неманя кивнул.

– Да, отдал, и я против воли василевса не пойду. Но ведь…

Тут он осекся на полуслове и замолчал.

«Но ведь Мануил может и изменить свою волю», – закончил за него Борис про себя, а вслух спросил:

– А ты хочешь власти?

– А ты будто не хочешь? Вон как в короли венгерские рвешься.

Борис кивнул.

– Да, я хочу стать тем, кем должен быть по праву.

– Бог тебе в помощь! Только не бери пример с племянника, короля Гёзы, и не зарься на наши земли.

Жупан протяжно зевнул.

– Пожалуй, пора ложиться.

Он пожелал собеседнику хорошего сна и ушел. Лупо тут же засуетился вокруг костра, ибо тот почти погас, пока Неманя сидел на куче хвороста. Погревшись немного, Борис поднялся.

– Давай спать, Лупошка.

– Сон опять придется отложить, – еле слышно сказал Лупо. – Этой ночью мессир Борис необычайно популярен.

Борис повернулся и увидел Андроника Комнина.

«Вот уж кого я не ждал! Чего ему вдруг от меня понадобилось?»

– Ну, и как себя чувствует угорский король? – спросил неожиданный гость со льстивой улыбкой.

– Не припомню, чтобы меня венчали на королевство, – пробурчал Борис.

– Скоро ты получишь желанный венец.

– А тебе-то что до этого?

Андроник загадочно улыбнулся.

– Сейчас ничего, а потом все может измениться. Бывает, что ненужное вдруг становиться нужным.

Борис посмотрел на него в упор.

– Уж ты-то точно мне никогда не будешь нужен.

– Кто знает? Кто знает? – елейным голосом протянул Андроник и, ухмыльнувшись, пошел прочь.

– Дьявол и преисподняя! – тихо выругался ему вслед Лупо. – Чтоб тебе околеть!

Борис поднялся и устало промолвил:

– Немедля ложимся, Лупошка, спать. Иначе еще кого-нибудь принесет нелегкая.

Он забрался в шатер, устроился поудобнее, но уснуть смог не сразу. Почему-то из головы у него не выходили два ночных гостя. При разности их характеров, внешности и отношения к Борису была у них обоих одна общая – неуемная жажда власти. И Стефан Неманя, и Андроник Комнин более всего хотели править.

«А я сам разве не того же желаю?» – спросил себя Борис и тут же вспомнил, как он едва не отрекся от своей заветной цели, ради любви.

«Стефан нипочем бы не променял власть на любовь, и Андроник тоже, а я вот до сих пор жалею о потере Агнессы».

Борис вздохнул. Агнесса де Тюренн не уходила из его памяти, и ему часто снились ее густые с медным оттенком волосы. Он даже не ни разу не увлекся всерьез ни одной женщиной.

«Она уже давно в святой обители, а я по ней тоскую», – с досадой подумал Борис.

Вскоре его одолел сон.

Поутру лагерь был разбужен известием о приближении венгров. Лучники, греческие катафракты 12 12 Катафракт – византийский конный воин. и воины императорской гвардии быстро заняли позицию на холме. Мануил в полном боевом снаряжении восседал на белом жеребце. Всем своим видом император показывал, что он уверен в грядущей победе, и эта уверенность передалась всему его окружению.

Борис вглядывался в стелящийся в низине густой белый туман. Постепенно молочная дымка превращалась в некое подобие кружева, и когда она совсем рассеялась, появился ожидаемый неприятель. Император подал рукой сигнал, и в воздухе завизжали стрелы, вызвав в рядах венгров замешательство.

– Где же наши катафракты! – нетерпеливо воскликнул Мануил. – Почему Андроник медлит?

Он вдруг выхватил у одного из знаменосцев стяг и поскакал со склона. Вслед за Мануилом помчались его дорифоры 13 13 Дорифор – телохранитель византийского императора, а также военачальника или иного должностного лица. Он имел статус офицера. , за ними поспешила императорская свита, а за ней бросились греческие катафракты и иноземные наемники. Вся мощь византийского войска, состоящего из кельтов 14 14 Кельты – англосаксы. , норманнов, франков, кавказских горцев и греков, обрушилась на оторопевших венгров.