Вера Гривина: Путь к своему королевству

Немедля был разработан план похода. Императорскому войску предстояло совершить бросок в Сербию, подавить там восстание и двинуться к границам Венгерского королевства. После обсуждения деталей предстоящего предприятия Мануил отпустил всех, кроме Бориса.

– Возможно скоро ты станешь королем, – сказал император, оставшись наедине с претендентом на венгерский трон. – Мы накажем Гёзу за поддержку врагов Ромейской империи 5 5 Ромейской (то есть римской) греки называли в Средние века Византийскую империю, поскольку считали ее наследницей древней Римской империи. . А нашим союзником в этом будет архонт 6 6 Архонт – начальствующий: так в Византии называли иноземных правителей. Галича – я завтра же отправлю к нему своих послов.

Борис сомневался в осуществлении столь удачного плана, поскольку знал по собственному опыту, сколь ненадежный союзник галицкий князь. Он выразил эти сомнения вслух.

– А я ему от твоего имени дам обещания, – ответил Мануил. – Сейчас главное – уговорить его нам помочь, а потом всякое по воле Всевышнего может случиться.

Он намекал на то, что престарелый и часто болеющий Владимирко Володарьевич вряд ли долго проживет, а перед его сыном Борис уже не будет иметь никаких обязательств.

Они обсуждали предстоящий поход еще полчаса. Когда Борис после беседы с императором вышел из дворца, он досадливо поморщился. Погода успела испортиться: выглянувшее утром солнце скрылось за набежавшими тучами, и подул холодный ветер.

– Наказанье Божье – здешняя зима, – проворчал Борис.

Тем не менее он решил погулять по саду, чтобы немного разобраться в своих чувствах и мыслях. Общаться сейчас ему не хотелось ни с кем, кроме, разве что, Лупо.

«Куда он запропастился?» – подумал Борис.

И тут же из-за кустов ладанника послышалось хихиканье женщины.

– Лупошка! Это ты там? – окликнул Борис.

– Я, мессир, – откликнулся знакомый голос, и через пару мгновений появился Лупо.

– Одной красотке захотелось со мной потолковать – сказал он, улыбаясь.

– И не лень тебе в такой холод толковать с красотками? – усмехнулся Борис.

– Меня моя жаркая кровь греет.

– Смотри не сгори.

Они углубились в сад. Шагая по тропинке, Борис делился со своим верным слугой последними новостями. Лупо слушал молча и только иногда озабоченно кивал. Оба они не проявляли каких-либо сильных эмоций, ибо понимали, что еще рано радоваться или печалиться: предстоящий поход мог по-всякому обернуться.

В одном из находящихся в саду гротов Борис и Лупо увидели недавно вернувшегося из Киликии Андроника Комнина. Двоюродный брат императора сидел, закутавшись в меховой плащ, на стуле, а перед ним стояли два поющих евнуха и играющий на цимбале хорошенький отрок. Борис поспешил пройти мимо грота.

– Говорят, в Киликии Андроник Комнин пятился от неприятеля, как рак, – заметил Лупо.

– Да, он отступал и перед армянами, и перед турками, – подтвердил Борис.

При дворе уже вовсю обсуждали военные поражения Андроника Комнина, из-за которых собственно он и был отозван императором в Константинополь. Ходили впрочем, еще слухи, что Мануил был недоволен не столько неудачами своего двоюродного брата на поле брани, сколько его попытками завязать тайные сношения с конийским султаном. Как бы там ни было, хотя Андроника Комнина и вернули ко двору, прямых обвинений ему не предъявили.

– А еще есть слух, что Андроник Комнин опять завел шашни с сестрой мадам Анны, – проговорил Лупо.

Борис нахмурился.

– Это правда. Моя теща, Ирина, уже жаловалась мне на Евдокию. Эта дура не понимает, что Андроник связался с ней, чтобы позлить Мануила.

Лупо развел руками.

– Увы! Влюбленная женщина не способна слышать разумные речи. Мадам Евдокия будет цепляться за своего соблазнителя, пока он сам ее не бросит. Тогда она горько заплачет.

– Ну, и поделом будет Евдокии, – заворчал Борис. – Муж ее тоже имеет, что заслужил: ему надо было вовремя жену обуздывать. А жаль мне одну Ирину.

– Много дочерей – беда, – философски изрек Лупо. – И дважды беда, если они красавицы.

Борис молча с ним согласился. Действительно, все четыре дочери его тещи были красавицами и только две из них имели хорошую репутацию – Анна и вышедшая замуж за австрийского маркграфа Генриха Язомирготта Феодора. Что касается дух старших дочерей Ирины, то Мария, жена Федора Даосита, все еще находилась в любовной связи с императором, а Евдокия сходила с ума по Андронику Комнину.