Владимир Виджай - Встречи, которых не было

Стук молотков буквально оглушил Дария, голова его раскалывалась на части, слезы градом катились по лицу. Он видел Иисуса на кресте, и ему казалось, что тот смотрит в его сторону. Дарий на мгновение почувствовал, что теряет сознание, затем нашел глазами Иисуса; у подножья креста на коленях стояла Мирами. Дарию послышалось, что Иисус что-то говорил ей. Иисус был еще жив. Дарий потерял сознание.

Он пришел в себя от холодной воды, которой окатили его сын с Ваграмом. К нему приближалась Мирами. Она подошла к самой тачке и стала на колени перед Дарием.

– Прости меня, дочь моя, – из последних сил сказал Дарий.

– Отец, спасибо тебе, я была так счастлива с Иисусом, он стал моим Богом. Он стал нашим Богом.

Дарий слышал эти слова, уносясь куда-то высоко, как прежде в своих снах. Он умирал в день распятия Человека, который стал для него Богом.

Граф Шереметев любил ездить к своему другу Александру Павловскому, поместье которого находилось на берегу Москвы-реки, неподалеку от великолепных мест охоты на дичь и лесного зверя. Павловский унаследовал это именье от своего отца, дед которого был приближенным первого русского царя из Романовых – Михаила. Впоследствии отец Александра – граф Никанор Александрович – посвятил свою жизнь служению царю Алексею Михайловичу, отцу Петра Великого. В соответствии с желанием своего деда Александр для получения образования был отправлен за границу. Вернулся он оттуда, когда молодой царь Петр набирал силу.

Так сложилось, что молодой граф Павловский увлекся естественными науками и историей, а государственная служба его не привлекала.

Шереметевы и Павловские издавна дружили семьями. Когда молодой Павловский вернулся из-за границы, старший из Шереметевых уже сблизился с русским царем. Зная интересы Петра и видя перед собой высокообразованного человека, только что прибывшего в Россию и полного идей о ее преобразовании, Шереметев без всяких колебаний представил Александра царю Петру. Беседы молодого царя с графом Павловским оказали большое влияние на решение Петра использовать опыт заморских «дикарей».

Павловский нравился Петру, но общались они не часто. Совсем другое – граф Шереметев. До последних дней Петр будет ценить и любить этого незаурядного человека.

Дружба графа Шереметева и графа Павловского продолжалась. Вот и сейчас, после длительного перерыва, Шереметев ехал к Павловскому. Воспоминанием уже стала битва под Полтавой, когда особенно ярко проявился талант Шереметева. Граф размышлял о том, что рассказать своему другу о знаменитом событии. Ведь Павловский тогда увлекся написанием книги о Петровской России.

Случилось же так, что в этот вечер Шереметеву самому пришлось выслушать рассказ Павловского. Произошло все неожиданно. Шереметев поведал хозяину, что царь Петр, довольный боевыми подвигами графа, наградил его самым высоким орденом, а Меншикова орденом пониже. Меншиков, будучи человеком прямым, пожаловался Шереметеву:

– Петр хоть и считает меня своим другом, а награду все же дал поменьше.

Граф Шереметев, не задумываясь, ответил в сердцах:

– Вот, будет царь такие награды всякому говну раздавать…

Взбешенный и слегка подвыпивший Меншиков отправился жаловаться другу-царю. Но и у него не нашел поддержки. Петр сказал просто:

– А что, граф-то прав!

Рассказывая эту историю Павловскому, Шереметев недоумевал, откуда берутся такие беспардонные люди. И вот тогда Павловский вспомнил историю, услышанную им от отца.

Именье Павловских славилось лошадьми. При них держали и хороших конюхов. Бывало, что лошадей продавали, но чаще дарили близким или друзьям. Одного из лучших жеребцов подарили Андрею Засыпину, который приходился двоюродным братом отцу Александра Павловского. Они были большими приятелями. Но в один прекрасный день их общению пришел конец. Путь в дом Павловских Андрею Засыпину был заказан. О причине ссоры двоюродных братьев знали все родные, но никогда между собой этот вопрос не обсуждали. Считалось происшедшее семейной тайной.

Жена конюха Катерина была красивой деревенской женщиной. Андрей Засыпин, как говорят, не мог пропустить никого: Катерина родила мальчика через два месяца после рождения молодого графа Александра. Своего сына она назвала тоже Александром. Все знали, что забеременела она от Засыпина: конюх давно после несчастного случая потерял свою мужскую силу. Он стал пить, часто бил жену, а в одну из зим утопился в проруби.