Владимир Виджай - Кровь не вода

– Если любите, почему же не жениться?

Гордеев внутренне даже оторопел. Думая, что не выдает себя, спокойно посмотрев на директора школы, спросил:

– А как же работа за границей?

– Ну что, если поедете, то ведь она, наверное, согласится ждать, – опять очень естественно ответил Беркович.

– Да, конечно, я не сомневаюсь, но мне надо будет объяснить ей, кто я на самом деле. Как это лучше сделать и можно ли вообще?

Беркович задумался на мгновение. Гордеев с тревогой ждал ответа. Карл Фридрихович, как всегда, начал тихо объяснять:

– Дело в том, что вам обоим предстоит откровенный разговор друг с другом…

Гордеев с недоумением поднял плечи.

– Понимаешь ли, Трофим, Лариса тоже в этом году заканчивает нашу спецшколу. Это здорово, что вы любите друг друга. Значит вы можете, в случае необходимости, ехать вместе. Я думаю, что такая необходимость будет. Вы должны нас простить, что только сейчас мы можем вам это открыть. Но, как ты уже сам знаешь, секретности требует наша служба…

Трофим с Ларисой шли по набережной Москвы-реки. У них не было никаких сомнений, что они самые счастливые в мире люди. Им исполнилось по двадцать пять лет.

В 1936 году, летом, молодая немецкая пара, Фридрих и Клаудиа Шмидт, гостившие у своих друзей в Финляндии, отправились на небольшом пароходе из Хельсинки в Англию, откуда они планировали уехать в Соединенные Штаты.

Саусхэмптон встретил чудесной солнечной погодой, что было для них, начитавшихся много о знаменитых английских туманах, неожиданностью. А уже через неделю на борту большого лайнера «Королева Елизавета» они отплывали к берегам Америки, в Нью-Йорк. Впечатления оказались выше всех ожиданий. Фридриха поразил этот город, такой непохожий на описания, которые он так тщательно штудировал. Хорошо, что рядом была Клаудиа. Как часто ему хотелось назвать ее Ларисой. Но он четко усвоил, что не может позволить себе такой слабости, вообще никаких слабостей.

– Забудьте русский язык. Даже между собой говорите или на немецком, или на английском, – неоднократно говорил им Беркович.

Штаты для них не являлись конечным пунктом. Уже через год, когда масса людей перемещалась из Германии в Америку, Фридрих и Клаудиа плыли на пароходе в обратном направлении. Граждане США – Роберт и Ивон Робинсоны – прибыли на пароходе в Гамбург. Американцы, преподаватели немецкого языка, оба имели дипломы об окончании университета в Джорджтауне. Из Гамбурга их путь лежал на юг Германии, в Мюнхен. Профессор местного университета Людвиг Фонбрайн, познакомившись с молодыми людьми в Нью-Йорке, удивленный их прекрасным немецким языком, пригласил супругов в Германию постажироваться и одновременно попытать свои силы в преподавании английского языка.

Вскоре Ивон отправляет первую шифровку в Москву: «Мы дома. Приступили к работе». Беркович был доволен. Ведь успешно закончился первый этап операции, которая разрабатывалась по указанию самого товарища Сталина.

Руководитель специального подразделения советской разведки, законспирированного даже в рамках министерства, революционер-подпольщик Платон Львович Зарубин, имел поручение Сталина докладывать ему лично о ходе операции. По опыту давнего общения со Сталиным Зарубин знал, что если вождь дает такое указание, значит у него есть свои, только ему известные задачи, которые он считает важнейшими в данной операции.

…В списке бывших сотрудников Департамента полиции при царе была фамилия некоего Ерофея Скворцова, который, как удалось выяснить людям Дзержинского, сумел в суматохе революции и гражданской войны исчезнуть из России, прихватив с собой часть секретного архива. Зарубин также хорошо знал, что списки живых и скрывшихся сотрудников Департамента, а также тайных агентов были составлены аппаратом Дзержинского по указанию Сталина…

Когда Трофим Гордеев заканчивал школу разведчиков, от одного из завербованных русских эмигрантов в Германии стало известно, что в Мюнхене под фамилией Штефана Герта проживает стареющий сотрудник Департамента полиции Ерофей Скворцов. Тогда появилось указание Сталина изъять находящиеся в распоряжении Скворцова документы. Они должны быть возвращены в Москву, а сам Скворцов ликвидирован.

За разработку всех деталей операции отвечал Зарубин, помогал ему Беркович. Среди многих кандидатур исполнителей Сталин остановился на Трофиме и Ларисе.

Для Зарубина оставалась загадкой такая заинтересованность лично Сталина в деле Ерофея Скворцова. Сталин всегда давал четкие и ясные задания. Дополнительные вопросы он рассматривал как попытку узнать больше, чем он хочет сказать. Это его не только раздражало, но и вызывало мрачные подозрения и, как правило, заканчивалось плачевно для неосторожного любопытного.