Василий Ян - Нашествие монголов (трилогия)

Бату-хан равнодушно смотрел, как воины сорвали с нее шелковую одежду, головные жемчужные подвески, красные чеботы с серебряными подковами, складывая все в общую груду.

– Дзе-дзе! Кто хочет урусутскую красавицу? – спросил Бату-хан. – Уступаю!

– Конечно, темник Бурундай! – закричали, смеясь, монголы. – Бурундай любит больших женщин!..

Бурундай подъехал к обнаженному беспомощному телу, долго рассматривал его. Чалый конь, опустив голову, фыркал и пятился. Бурундай кряхтя слез с коня. Несколько тысячников, сдерживая нетерпение, почтительно теснились полукругом, желая после Бурундая попробовать почетную добычу.

Княгиня Агафья очнулась… Она не плакала, не кричала. Стараясь прикрыть руками свое обнаженное тело, она вся съежилась от стыда и ужаса и остановившимися глазами смотрела на приближавшуюся к ней сухую костлявую фигуру.

Монголы притащили к Бату-хану могучего старика. Он был скручен арканами, но упрямо старался вырваться.

– Джихангир! Ты приказал показывать тебе смелых вражеских багатуров! – сказал подошедший сотник Арапша. – Этот старик оставался последним в доме урусутского бога. Он бился один против всех… Ни дым, ни огонь, ни три стрелы в боку не свалили его…

– Берикелля! – сказал Бату-хан. – Коназ Галиб, расспроси старика!

Князь Глеб спросил пленного, как его зовут, давно ли он служит в войске.

– Меня зовут Шибалка. Я тридцать лет простоял дозорным на городской стене у Золотых ворот.

– Я прощаю твою вину! – сказал величественно Бату-хан. – Я беру тебя к себе нукером.

– Шибалка! – перевел князь Глеб. – Великий царь татарский оказывает тебе большую милость. Он прощает тебе, что ты по неразумию осмелился биться против его царского величия. Он берет тебя к себе на службу. Стань на колени и земно благодари!

Шибалка свирепо поводил налитыми кровью глазами, широко раскрывал рот, задыхался, – три стрелы торчали в его боку.

– Ладно, послужу я ему верой и правдой! Дайте мне мою рогатину, я воткну ее в толстый живот великого царя татарского! И тебя, отступника, зарублю! – И, собрав последние силы, старик плюнул кровавой пеной князю Глебу в глаза…

– Желтоухая собака! – завизжал Бату-хан, стегнув плетью по лицу Шибалки. Тот, не дрогнув, продолжал стоять. Четыре монгола крепко повисли на его руках.

– Эй, нукер! – прохрипел Субудай-багатур.

Ближайший нукер соскочил с коня, вытащил из ножен кривую саблю и наискось вонзил ее по рукоять в живот Шибалки.

Кровь показалась на губах старика и ручейком потекла по седой бороде.

– Придет день! Будет свободной наша земля! – крикнул Шибалка, медленно осел и упал лицом в снег…

……………………………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………

Так погиб славный город Владимир – краса северо-восточной Руси, быстро поднявшийся среди остальных городов русской земли, как бы на смену великому Киеву. Замечательные белокаменные храмы украшали его. Далеко славился его великолепный княжеский дворец, вызывавший восхищение всех иностранцев. Его Золотые ворота – соединение триумфальной арки с крепостным сооружением – говорили о мощи города как военной твердыни. Подобно тому как в Киеве, на его торговой площади шумели купцы, прибывшие с востока, юга и запада. В его ремесленных кварталах шла постоянная работа. Высоко ценились повсюду искусные изделия владимирских мастеров, еще шире разносилась слава владимирских каменных дел мастеров, создавших в городах Суздальщины прекрасные храмы, украшенные снаружи художественной скульптурой.

Богат и славен был Владимир не только своим материальным благосостоянием, не только богатством своих бояр и купцов, но и своим просвещением, своей библиотекой, чудесной стенописью своих храмов, собранием художественных произведений великокняжеской казны.

И вот теперь, растоптанное дикими монгольскими ордами, все это лежало в прахе и пепле.

Отряд всадников – все в железных кольчугах, кованых шлемах, стальных наколенниках – ехал Диким полем по дороге из Чернигова на Рязань. Отряд растянулся длинной молчаливой вереницей, сверкающей на солнце. Не слышно обычных шуток, веселых возгласов и споров. Чем ближе к Рязани, тем чаще попадались разоренные погосты, опустошенные гуменники без единого снопа… Видно, здесь успела похозяйничать татарская орда!