Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья

– Начальника лагеря сначала не отыскали, но потом советские журналисты в Торонто сделали свою работу… – русские ребята поделились материалом с канадскими коллегами. Один из местных журналистов, еврей, немедленно связался с посольством Израиля в Оттаве:

– Информация поступила к нам только на прошлой неделе, а мы, то есть я, уже здесь…

Прокатную машину Иосиф припарковал на стоянке рядом с набережной. Среди лотков шнырял рыжий ирландский сеттер, при ошейнике, с волочащимся по земле поводком. Автомобиль Иосиф устроил неподалеку от дешевого форда с местными номерами. На заднем сиденье разбросали вперемешку собачьи и детские игрушки:

– У него годовалый внук… – Иосиф разглядывал невысокого, седоватого человека, торопящегося за собакой, – его дочь вышла замуж за местного жителя и обосновалась отдельно. Остаются они с женой… – сеттер подбежал к скамейке Иосифа, юноша потрепал собаку по голове:

– Удрал от хозяина, – он пожурил пса, – ничего, сейчас вернешься на поводок… – он повысил голос:

– Месье, ваша собака здесь… – пожилой человек попросил:

– Лучше на английском языке, мой французский не очень хорош… – Иосиф кивнул:

– Конечно. Отличный пес, но эта порода любит побегать… – он передал сеттера хозяину, – за ними нужен глаз да глаз. Меня зовут Жозеф Мерсье… – по-английски он говорил с акцентом, – я навещаю ваш город, путешествую по Канаде. Вообще я парижанин… – хозяин собаки ответил на рукопожатие:

– Рад встрече. Я мистер Лаак, Александр Лаак… – он указал на лотки:

– Позвольте угостить вас кофе, мистер Мерсье… – Иосиф улыбнулся:

– С удовольствием, мистер Лаак. Канадцы очень гостеприимны… – бывший комендант концлагеря Ягала, начальник центральной таллиннской тюрьмы, эсэсовец Лаак кивнул: «Именно так». Сеттер потянул хозяина к ярмарке, Лаак рассмеялся:

– Ты получишь сосиску, мой милый… – подхватив сумку, Иосиф пошел вслед за новым знакомцем к лоткам.

На оклеенной дешевыми обоями стене гостиной висела майка местной команды по канадскому футболу, Winnipeg Blue Bombers. Ткань пестрела размашистыми подписями:

– Это зятя, – мистер Лаак поджал тонкие губы, – он раньше играл в команде, потом получил травму. Почему-то он подумал, что старая майка может быть хорошим подарком для меня…

По кислому тону пожилого человека было ясно, что зять ему по душе не пришелся:

– Он из местных, – коротко сказал Лаак, – когда он ушел из спорта, он стал тренировать детские команды. Дочка с ним познакомилась в школе, она у меня будущая учительница… – дочь Лаака собиралась вернуться в колледж после того, как ребенок подрастет.

Иосиф увидел семейный альбом в бархатной обложке. Довоенные снимки немного выцвели:

– Это на родине, в Эстонии… – гордо сказал Лаак, – мой остров Сааремаа. Я здесь с будущей женой… – Лаак носил легкомысленные, подвернутые штаны. Он держал за руку девушку в купальнике и широкополой шляпе: «Только обручились, – вилась золотая надпись, – Сааремаа, лето 1933». Девушка размахивала плетеной сеткой с рыбой, Лаак вскинул на плечо сачок:

– Я сам из семьи рыбаков… – выдав Иосифу альбом, он захлопотал на кухне, – но видите, обосновался далеко от моря. Хотя в здешних реках неплохая рыбалка, даже подледная…

В передней скромного домика стояли удочки и резиновые сапоги. Не обнаружив дома жены, Лаак нахмурился:

– Странно, она вроде никуда не собиралась… – они приехали на окраину Виннипега, в унылый район с типовыми домиками, на двух машинах. Иосиф следовал за Лааком, повторяя его движения. Юноша спокойно вел прокатный форд:

– Дочь живет отдельно, остается только жена и сеттер. Сеттера трогать нельзя, это будет странно. Или наоборот, – Иосиф задумался, – если это ограбление, то собаку в таких случаях не щадят. Перед началом акции хорошо бы, чтобы пса заперли, например, в гараже. Если он станет слишком сильно выть или лаять, это вызовет ненужный интерес соседей…

В подкладке студенческой сумки Фельдшера лежал американский кольт и охотничий нож. Европейское оружие, у грабителей, работающих в канадской глуши, было бы подозрительным. Он бросил взгляд на свои большие руки, в итальянских кожаных перчатках:

– Осень на дворе, перчатки здесь носят все, сам Лаак тоже. В доме придется их снять, но у него с женой, наверняка, найдется бытовая химия для мебели или стекла… – Иосиф знал, как уничтожить следы пребывания у Лаака:

– Но стрелять опасно… – он выдохнул дым в окно, – во-первых, могут переполошиться соседи, а во-вторых, я не хочу появляться в пансионе с пятнами крови на свитере…