Сабит Ахматнуров - Великий гунн

Смешанные браки юношей и девушек гуннов, антов или россомонов были обычным явлением, на это старейшины легко давали согласие, но не браки с гепидами. Синельда из племени россомонов стала его женой. Он души не чает в ней и детках, которых уже четверо. Она отвечает тем же. Хотя и непросто было получить согласие на женитьбу кузнеца с девицей другого племени. По обычаю кузнецы могли брать в жены только девушек из сословия ружейников другого рода, но гуннов. На их брак старейшины согласились потому, что и Синельда родилась в семье кузнеца, хотя и россомонского племени, а сам он не только кузнец, но по материнской линии представитель одного из наиболее уважаемых родов.

С этими думами Тимерташ возвращался из ханского дворца. Его бревенчатый курень, огороженный плетёным забором, располагался на краю ставки. Вблизи куреня находились строения с литейными горнами, кузнечными мастерскими, где с утра до вечера кипела работа, – шесть мастеров с подмастерьями трудились здесь.

От крыльца с резными деревянными столбами со всех маленьких ног ему навстречу мчались двое младших сыновей. Зима только началась 52 52 Начало зимы приходилось на 6 – 7 ноября по современному календарю. , но день стоял морозный и на детишках уже надеты маленькие овчинные шубки мехом внутрь, а на ногах войлочные сапоги. Свежий снег пуховым одеялом покрывал землю радуя новизною детские души. Они были в том возрасте, когда сезонные перемены воспринимаются как чудеса, дарованные Небом! Впрочем, так оно есть и на самом деле, только взрослые привыкают к ним и к выпавшему первому снегу относятся без должного восхищения. Он подхватил сыновей, посадив на огромные плечи.

Многое в доме сделано его руками: крыльцо с колоннами, резные наличники, затейливая мебель. В помещении чисто и уютно. Полы из гладко оструганных досок покрытые шерстяными и войлочными коврами с замысловатым орнаментом аппликаций свидетельствовали о достатке их владельцев; окна, закрыты бычьими пузырями и завешаны расшитыми занавесками. Всюду, куда ни глянь, чувствовались заботливые руки хозяина и хозяйки, создавшие уют в доме.

Люди его племени уже отвыкли от обычаев предков, которые легко снимались из обжитых мест в поисках лучшей земли, перевозя нажитое в четырехколесных телегах, запряженных быками. Теперь гунны, многое перенявшие у тех, чьи земли завоёвывали и с кем заключали союзы, предпочитали жить в теплых домах из дерева, оставив шатры и войлочные юрты для походов и летних стоянок. Строились селения. Даже семьи скотоводов, проводившие большую часть года на пастбищах с табунами лошадей и овец, на зиму поселялись в теплые дома. Деревянные строения хотя и не столь долговечны как каменные, но теплые, что важно в условиях холода. Те же ромеи, называвшие гуннов «варварами», вынужденно признавали, что деревянные терема их племенной знати отличались особой красотой и требовали высокого мастерства строителей.

Синельда встретила своих мужчин с улыбкой, какая отличает счастливых, с домом, полным детей и заботливым мужем от неуверенных, лишённых семейного счастья женщин. Ни богатство, ни власть не могут дать того, что бывает в доме, где царит любовь. Она настоящая красавица и мало кто проходил мимо её, не окинув восхищённым взглядом. Синельда привыкла к такому вниманию, прекрасно понимая причину, но осознание привлекательности скорее тяготило, нежели радовало. Как и все замужние соплеменницы, чтобы не привлекать лишних взоров она скрывала на улице часть лица концом головного платка, но не всегда этого оказывалось достаточно, как и в случае с гепидами, который окончился так нехорошо. Было ещё одно обстоятельство, не дававшее покоя душе даже более этого. Сын Мундзука редко бывал в ставке, но в этот раз его пребывание затянулось и они случайно встретились взглядами во время праздничной церемонии, посвящённой приходу зимы. То как он посмотрел на неё не оставило сомнений в сохранения каких-то чувств и, возможно, обиды за отвергнутую юношескую любовь! Даже конфликт с пьяными гепидами казался теперь ей не простой случайностью. В какой-то момент подумалось, что Тотил затеял его специально и за всем этим стоял Аттила. Но говорить о мучивших её переживаниях не хотела, – боялась, что муж поступит опрометчиво и погубит себя.

Маленькая дочка спала в берёзовой люльке и Синельда могла заняться мужчинами. Ко времени подошёл старший сын Булат уже самостоятельно трудившийся в мастерских. Младшие, быстро скинули сапоги у порога и, сняв полушубки, бросились к столу, но были согнаны со скамьи…