Борис Тумасов: Земля незнаемая

— Княжество Тмутороканское — русское княжество в X–XI вв. на Таманском полуострове, Центр его — г. Тмуторокань (Тмуторокань, Таматарха, Матарха). В 988 — 1036 гг. княжеством правил Мстислав Владимирович. Он расширил территорию путём захвата касожских земель. В 60-х гг. XI в. Тмутороканское княжество принадлежало к владениям черниговского князя Святослава. Здесь до 1068 г. княжил его сын Глеб, затем его брат Олег, который в 1079 г. был захвачен хазарами в плен и отправлен в Царьград. Тмутороканским княжеством стали управлять посадники киевского князя. К 1094 г. княжество вновь оказалось в руках Олега. В начале XII в. княжество потеряло самостоятельность и было присоединено к Византии. Ходил на хазар и касогов… — Хазары — племена, жившие на территории Дагестана, Нижнего Поволжья, Приазовья, Крыма, Подонья. В середине VII в. возникло государственное образование Хазарской каганат. Столицей его до середины VIII в. был г. Семендер, затем Итиль. Каганат был разгромлен Русью в 965 г. Касоги (кашег, кашаки, кесак) — древнее название одного из адыгейских племён, живших по южным притокам р. Кубани. .

Мысли сызнова перенеслись к утреннему походу. Всё ли учтут воеводы? Достаточно ли припасут съестного?

В оконце забрезжил рассвет. Владимир прислушался, гроза уходила. Реже сверкала молния, глуше гремел гром. Князь поднялся, кликнул спавшего за дверью гридина [6] Гридин — воин. . Тот принёс одежду.

— Что, Василько, пора в путь?

К рассвету подул ветер с Хазарии, прогнал тучи. Ветер отшелестел листвой, повертелся у княжьих хором да боярских теремов, выстудил избы смердов и успокоился.

Владимир в красном корзно [7] Корзно — плащ. поверх кольчуги, в боевом шишаке [8] Шишак — шлем. стоял посреди двора, дожидаясь, пока слуги подведут коня. Дружина уже выступила. Княжеский двор, привыкший к шумным пирам, звону гуслей, затих. На минуту пожалел, что не довелось перед отъездом увидеть любимую дочь Предславу. Не знала, что случится такое, уехала на богомолье, увезла с собой малолетних Бориса да Глеба.

Гридин Василько подвёл коня, подержал стремя. Владимир уселся в седло, выехал за ворота. На круп лошади от князя следовал Василько. Конь под гридином норовистый, то и дело рвётся вперёд. Василько знай придерживает его. На гридине корзно, только синее, под ним тоже кольчуга. На боку меч обоюдоострый, как и у князя.

Проскакали городом. За валом пыльной дорогой спустились к перевозу. На паром грузились ополченцы. Ими командовал молодой воевода Ян Усмошвец. Русоволосый, без шишака, он стоял у самой воды и спокойно наблюдал, как на паром вступали воины. И столько было в нем уверенности, что Владимир залюбовался им, и на душе стало спокойней. Всходило солнце, чистое, ясное, и Днепр катился плавно, не будоражился волнами. На том берегу вдаль уходила дружина. Владимир сошёл с коня, на поводу повёл к переправе.

Старый перевозчик Чудин, завидев князя, поклонился:

— Удачен будет поход, князь, по всему замечаю. Вишь, как после грозы всё очистилось, и солнце светит ярко.

И, уже обращаясь не то к Владимиру, не то к брату Путяте, стоявшему на пароме, а может быть, и ко всем воинам, закончил:

— Не пускай недруга на Русь!

Дорога то петляет непаханым полем, то свернёт в смешанный лес, чтобы снова вырваться на простор и загулять из стороны в сторону. Экая ширь кругом! Вьётся дорога, и мысли старого Владимира вьются, нанизываются виток на виток. Так года человеческие проходят один за другим и, кажется, канут в вечность. Ан нет, живут в памяти своими делами.

Вот размотался один виток. О чём же? Да это о тех временах, когда он, Владимир, силу телесную чуял. Тогда не томили его частые походы и крепкой была рука, держащая меч…

И нынче князь киевский не жалуется боярам и ближним людям на недуги, однако в стремя вступает не с прежней лёгкостью…

Следом за князем едет верхоконно по трое в ряд дружина старшая: бояре, гридни. За ними молодшая дружина — отроки. Далеко позади растянулись ополченцы: лучники, копейщики, иные с шестопёрами, мечами. Поднялся на рать ремесленный люд. И так не однажды бывало.

Впереди маячат дозорные. Они то скроются, то вновь вынырнут на отдалённых холмах, разбросанных по всему осеннему полю.

Чем ближе Переяславская земля, тем леса реже, местами поле укрывают кустарники да перерезают овраги. Трава начала жухнуть и лист желтеть. Владимир сказал ехавшему рядом воеводе Александру Поповичу:

— Мыслится, Александр, что сей печенежский набег в нынешнее лето последним будет. В зиму откочуют их вежи.

Читать дальше