Григорий Родственников - Воин Севера. Сборник остросюжетных рассказов

– Перун… – последнее, что услышал ярл.

Харальд осторожно опустил тело хирдмана на землю и огляделся. Битва закончилась. Оставшиеся франки карабкались на утес, а викинги убивали их в спину. Самое время рвануть вперед и ворваться в город на плечах противника. Но сегодня явно был не его день.

Громкий свист одного из его людей, заставил Краснозубого встрепенуться. Дан Туйво, первым забравшийся на холм, показывал куда-то пальцем и кричал:

– Франки! Много!

Ярл кошкой взлетел на высокий утес и выругался. На западе от города высился лес, и из его недр серебристым ручейком вытекала вражеская колонна. Впереди всадники, за ними пехота. Кольчуги и латы блестят на солнце, аж глазам больно. И их действительно много, слишком много.

Лицо Харальда почернело от ярости.

– Всем на драккары! Уходим!

Норманны спешно грузили на корабли погибших, их оказалось одиннадцать. Целых одиннадцать отменных рубак, отдавших свои жизни неизвестно за что. «О, Один, за что ты караешь меня?».

Запыхавшийся Торстейн Вилобородый подскочил к ярлу, затараторил:

– У меня пропал Сигурд Белоглазый! Я не знаю, куда он делся!

Харальд отпихнул его в сторону, заорал, свирепо тараща глаза:

– Это был твой хирдман! Ты отвечаешь за своих людей!

Шевалье де Вилье тащил упиравшегося барона Ваннского подальше от места битвы, туда, где их ждали оседланные лошади.

– Скорее, сир, скорее!

У барона трясся подбородок:

– Я не понимаю, ведь их было всего сто пятьдесят!

– Сир, войско графа Анжерского на подходе! Они помогут нам!

– Вилье! – Барон ухватил командира гарнизона за локоть, – Ты слышал? Они убивали моих солдат и пели! Они пели, Вилье! Это не люди – это дьяволы!

Хевдинг Торстейн Вилобородый мрачно смотрел на своих людей. Так получилось, что его хирд понес самые большие потери. Пятеро погибших, плюс пропавший Сигурд. Шестеро. И среди них прославленный воин Мелигаст – невосполнимая утрата. На лицах хирдманов горькое разочарование. Кто-то успел срезать тощие солдатские кошельки, а кто-то и вовсе ничего не приобрел, лишь кровоточащие раны. Раненых слишком много. Проклятые вальхи застали их врасплох и утыкали стрелами. Торстейн оглянулся на исчезающий вдали берег и тихо пробормотал:

– Сдается мне, что недотепа Сигурд покоится в той здоровенной куче мертвяков. Прости меня, сестра – не уберег твоего мужа. Только ты сама виновата, Брунхильда. Я тебя предупреждал.

* * *

Больше пятисот убитых. Барон Ваннский пребывал в смятении. Он по-бабьи пьяно всхлипывал и жаловался, что на него напали посланцы Сатаны, а против темных сил люди бессильны. Граф Анжерский и шевалье де Вилье смотрели на него с нескрываемым презрением. Однако это не мешало им угощаться отменным вином из баронских погребов и обсуждать дальнейшую военную кампанию. Монарх Карл Лысый потребовал от вассалов срочно собрать войска и выдвигаться на защиту Парижа и Сен-Дени – жемчужины королевских аббатств.

– Завтра выступаем! – сообщил присутствующим граф Анжерский, – Со мной тысяча шестьсот пехотинцев и двести конников.

– Я пойду с вами! – встрепенулся барон.

– Это не слишком разумно, – нахмурился граф. – Вы потеряли почти всех своих солдат. Кого вы оставите защищать город?

– В городе останется шевалье с полусотней солдат! Остальные двести присоединятся к вам, граф!

Услышав, что его оставляют в городе, де Вилье поперхнулся вином.

– Но, сир, вы не смогли остановить норманнов с шестью сотнями! Что я буду делать с горсткой солдат?

– Вы встретите врага грудью, как и подобает французскому дворянину! – взвизгнул барон, – И если надо, умрете, как это сделали мои доблестные солдаты!

– У города нет даже оборонительной стены! – запротестовал командир гарнизона. – Это верная смерть!

– Молчать! – барон вскочил с места, но тут же рухнул обратно, ибо был уже слишком пьян. – Вы похоронили героев? Я хочу, чтобы на кладбище был установлен камень в память о павших. А ваш дружок, аббат Лебо, пусть отслужит заупокойную мессу.

– Этих павших так много, что крестьяне уже стесали себе ноги, перетаскивая мертвецов.

– Так сгоните еще этих чумазых крыс! И чего вы расселись? Идите и проследите за всем лично!

Шевалье недовольно поднялся и вышел, шепча сквозь зубы ругательства.

* * *

Ночь выдалась безлунной и ветреной. Солдаты зябко кутались в плащи и хмуро наблюдали, как согнанные на берег крестьяне переносят убитых. Поднимать мертвецов тяжело – утес слишком высок. Факельные огни пляшут и ревут на ветру. Командир стражников, проследив как двое крестьян, кряхтя от натуги, швырнули на телегу очередной труп, не удержался: