Василий Панченко - Дым Отечества. На войне нельзя быть молодой и красивой… Что отец вспоминал про войну

Пока советское высшее командование рядилось, немцы тоже не сидели сложа руки. 10 сентября командование Кременчугским плацдармом принял генерал Клейст, командующий 1-й танковой группой.

К 12 часам 11 сентября был построен 16-тонный мост (вместо 8-тонного) длиной в 2000 метров в Кременчуге, пригодный для переброски танков.

Утром 12 сентября началось наступление немецких войск с Кременчугского плацдарма.

«Обогнав пехоту, 16-я танковая дивизия немцев опрокинула застигнутого врасплох противника и его артиллерию и взяла под контроль линию снабжения неприятеля. Сопротивление было слабым. В первой половине дня 12 сентября части дивизии заняли Семеновку – это населенный пункт на половине пути от Кременчуга до Лубен», – так записано в истории 16 танковой дивизии.«Утром 12 сентября они навалились на один из полков 297-й стрелковой дивизии, рассекли ее фронт и устремились на север, в общем направлении на Хорол. В полосе их наступления у нас было совсем мало сил», – писал по этому поводу Баграмян. А немецкий генерал Альфред Филиппи написал: «И в этот момент авиаразведка неожиданно обнаружила явные признаки отхода крупных сил русских из района Прилук на рубеж Лубны, Лохвица, Ромны. Казалось, русское командование лишь теперь поняло угрозу смыкавшихся с севера и с юга немецких танковых клиньев, причем особенно неожиданным для русских было, по-видимому, наступление с юга».

Ничего неожиданного для наших не было. Разве, что проспали сосредоточение немецких танковых частей на Кременчугском плацдарме. Но и без того, все уже понимали, что фронт может спасти только чудо. Боялись Сталина и не хотели брать на себя ответственность. Это лишнее доказательство того, что драконовские меры способны только парализовать инициативу и лишить воли. Особенно это характерно для Русской и еще более для Советской армии. Менталитет и без того не слишком способствует инициативе, а тут он еще и подавлен страхом, немцев и смерти боялись меньше, чем Сталина. В 1941 году 33 советских генерала погибли не в бою! Трое умерли от болезней, двое застрелились, один погиб в катастрофе и 27 расстреляли свои по приговору трибунала. А немцы не могли понять, почему русские ведут себя так «странно». Поэтому они увидели с воздуха движение тылов фронта к рубежу реки Сула и приняли его за крупные силы русских, собирающихся идти на прорыв.

Теперь немцы двигались к Лубнам с юга и севера, почти не встречая сопротивления. За первые 12 часов танки Клейста прошли 70 км. Немцы спешили дойти и занять оборону на Суле, чтобы отразить на водном рубеже ожидавшееся ими наступление Кирпоноса в попытке прорваться из котла. Это было логично для немцев. У них не укладывалось в голове, как так можно воевать, даже Гудериан не удержался, чтобы не воспользоваться случаем и попытаться выяснить, в чем проблема. «К 26 сентября закончились нашей победой бои в районе киевского котла. Командующий 5-й армией (Михаил Потапов – В.П.) попал к нам в плен. Я беседовал с ним и задал ему несколько вопросов:

1. Когда они заметили у себя в тылу приближение моих танков?

Ответ: Приблизительно 8 сентября.

2. Почему они после этого не оставили Киев?

Ответ: Мы получили приказ фронта оставить Киев и отойти на восток, и уже были готовы к отходу, но затем последовал другой приказ, отменивший предыдущий и требовавший оборонять Киев до конца.

Выполнение этого контрприказа и привело к уничтожению всей киевской группы русских войск.

В то время мы были чрезвычайно удивлены такими действиями русского командования. Противник больше не повторял таких ошибок. Мы же, к сожалению, вынуждены были сами пережить печальный опыт такого же вмешательства в ход боевых действий». Так написал в своих мемуарах Гейнц Гудериан, намекая уже на «бесноватые» приказы Гитлера держаться до последнего солдата.

К 13 сентября 3-я танковая дивизия Моделя прорвалась к Лохвице с севера. Между немецкими войсками еще оставался свободным 40-километровый коридор. Вальтер Модель – будущий генерал-фельдмаршал, «пожарный» Гитлера, один из не многих генералов вермахта, кто мог игнорировать указания Гитлера и действовать по своему усмотрению. Модель, застрелившийся в апреле 1945 года после прорыва союзниками Западного фронта и окружения его войск, предварительно распустил своих солдат по домам. Но в сентябре 1941 года Модель был восходящей звездой Вермахта.

Вечером 13 сентября (или уже ночью 14 сентября) начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-майор Тупиков отправил в Генеральный штаб и главкому Юго-Западного направления отчаянную оперсводку, в которой, в частности, было сказано: «Положение войск фронта осложняется нарастающими темпами… Начало понятной Вам катастрофы – дело пары дней».Тупиков не ошибся, через два дня кольцо окружения замкнулось. Василий Иванович Тупиков был не глупым человеком и прекрасно понимал, что будет, если, немедля не предпринять попытку отвести войска. В канун войны он служил военным атташе в Берлине. Улетел в Москву буквально за считанные часы до начала войны, вечером 21 июня. Судьба. Если бы он не улетел в Москву, то вероятность его назначения начальником штаба фронта стремилась бы к нулю. В этом случае он лишь в самом конце июля попал бы в СССР, через Турцию, как и все другие члены Советского посольства в Берлине. Обмен посольствами произошел на Кавказе через месяц после начала войны.