Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть седьмая

Сейчас Лиза сидела без платка. Неожиданный выходной обернулся и приятными вещами. Она согрела воды в котле, и, как следует, помылась. Вытянув ноги, Лиза завернула подол платья. Пахло вареной фасолью, она облизнулась:

– Нет, нет, обед для Стивена. Сделаешь себе чаю, лепешки еще остались…, – чай они получали спитый, но Лиза два или три раза заливала его кипятком. Лепешки были вчерашние, почти свежие. Она вспомнила мороженое, на улице Горького:

– Я пломбир с Мартой в первый раз ела, в тридцать шестом году. Я даже обертку сохранила. Я тогда с товарищем Вороновым познакомилась…, – полковник Воронов погиб, а Стивен, как боялась Лиза, оказавшись за границей, вежливо сказал бы, что дальше им не по пути.

– Я ему не жена…, – репродуктор на углу улицы захрипел, – он дворянин, аристократ, а я еле-еле по-немецки говорю. Английского языка я не знаю. Его покойная жена университет закончила, а я только летное училище…, – Лиза не представляла себе, что она будет делать в Британии:

– Летать, наверное…, – неуверенно подумала она, – мы союзники. Меня, наверное, пустят за штурвал…, – ясным было одно. В СССР им обратной дороги не оставалось.

Сунув ложку в котелок, она застыдила себя:

– Ты только полдня работала, не объедай Стивена…, – над кварталом разносился уверенный голос диктора. Лиза прислушалась. Вечерняя сводка тоже оказалась отличной. Повторили новости об освобождении Киева, в Керчи высадили десант. Партизаны пустили под откос военный эшелон немцев, летчики сбили два десятка машин противника. Лиза почувствовала тоску:

– Я два года за штурвал не садилась. Подняться бы в небо. Стивен полетит, обязательно. Он героический человек, стойкий, как его предки…, – муж рассказал Лизе о семье. В темнеющем небе кружился большой, черный ворон. Мягко хлопая крыльями, птица устроилась на дереве. Воробьи, испуганно, шмыгнули прочь. Лиза даже рассмеялась.

Когда товарищ Ахметов привел их в домик, он махнул рукой:

– Абрикосы можете собирать, бесплатно. Здесь такого добра много…, – в прошлом месяце Лиза каждый день позволяла себе спелый, сладкий абрикос. Она откладывала фрукты для мужа, и ухитрилась засушить пару мешочков. Провизия могла пригодиться в Иране:

– Надо как-то пройти тысячу километров до Тегерана. Но, может быть, там есть поезда. Проберемся зайцами в вагон…, – подвинув фасоль, Лиза принесла чайник. Рынок закрывался в семь, Стивен скоро должен был вернуться. Утром, в суете чайханы, они не успели перекинуться даже парой слов.

– Третьего ноября севернее Киева добровольно сдался в плен командир роты немецкой пехотной дивизии лейтенант Карл П…, – сводка продолжалась:

– Пленный заявил:

– Мы не ожидали такого стремительного наступления русских. Настроение не только солдат, но и большинства офицеров, с которыми мне приходилось встречаться, чрезвычайно подавленное. Мы все видим, как приближается развязка…, – Лиза пожелала: «Скорей бы».

Калитка скрипнула, она, не думая, потянула к себе платок. Стивен остановился. В сумерках переливался огонь в очаге. Черные, вороные волосы, падали ей на плечи. Немного покраснев, Лиза опустила подол платья. Он успел увидеть стройные, белые колени. Сверху, с дерева, закаркал ворон, полковник усмехнулся:

– Папа говорил, что ворон, к счастью прилетает. Правильно я сделал, что летчиков послушал…, – Лиза сразу захлопотала с едой, Стивен улыбнулся:

– Я тебе принес кое-что…, – пломбир продавали по коммерческим ценам, однако Ворон решил:

– Черт с ним. Все равно, рубли нам скоро не понадобятся…, – боясь, что мороженое растает, он почти бежал домой.

Серо-голубые глаза блеснули радостью, она спохватилась:

– Но я не могу все съесть. Я должна тебе оставить…, – он, мягко, коснулся протезом длинных, таких знакомых пальцев: «Ешь и слушай меня». Стивен давно обещал себе, приехав в Лондон, поселиться с Лизой в Мэйфере:

– Сниму номер в «Лэнгхеме», или «Кларижде», отвезу ее в магазины, поужинаем в лучших ресторанах…, – полковник ожидал, что Лиза не захочет стать его женой:

– Я ей не муж. Она со мной из чувства долга живет. То есть даже не живет. Она встретит какого-молодого офицера, красивого, богатого. Джона, например, – кисло подумал Ворон о кузене:

– Он, в конце концов, герцог, а Питер пятый по богатству человек в стране. И лица у них, наверное, не напоминают картины Пикассо…, – Пикассо Стивен видел в Испании. Он даже не знал, живы ли кузены:

– Может быть, они женились оба. Но Лиза от меня, все равно, уйдет. Доживу жизнь вдовцом, с Густи. Кому я такой нужен…, – на алых губах таяло мороженое, она блаженно жмурила глаза.