Дмитрий Дмитриев - Кавалерист-девица

Она оставляет мужа, отца, мать и близких ей и бежит искать счастья в трудной военной службе. Разные лишения, трудные походы, кровавые битвы ей не страшны; она ищет приключений и к ним стремится.

Неожиданное исчезновение из дома Нади причинило великую скорбь ее отцу, матери и близким. Все были убеждены, что она утопилась, так как платье было найдено на берегу реки.

Особенно же убивалась и голосила Никитишна.

Дали знать Чернову; тот немедленно приехал в дом своего тестя.

– Утопилась, утопилась моя дорогая дочь!

Такими словами, с глазами полными слез, встретил Андрей Васильевич своего зятя.

– Как, неужели? Господи!

Чернов побледнел как смерть. Он не переставал любить свою жену, хотя и предавался кутежам и пьянству.

– В Каму, сердечная, бросилась – платье Надино на берегу нашли!

– Господи, что же это?

Василий Николаевич заплакал горькими непритворными слезами.

– Да с чего это она решилась на такое дело страшное, с чего? – спрашивает он у тестя.

– Про это один Бог знает.

Дуров рассказал своему зятю, как Надя провела свои именины и как на следующее утро на берегу Камы нашли ее платье.

– Только вот что странно, – говорил Андрей Васильевич, – и Надин любимый конь, Алкид, неизвестно куда девался…

– Может, она перед своей смертью пустила его на волю, и он ускакал?

– Куда он ускачет? Да и мундир казацкий, который я ей сшил, и ружье с саблей тоже исчезли.

– Может, она в реку побросала?

– Едва ли! До того ли было Наде?

– А вы искали в реке-то? – сквозь слезы спросил тестя бедный Чернов.

– Как же, с раннего утра до позднего вечера… Кажись, все дно перешарили да перещупали, на самое дно ныряли.

– И не нашли?

– Где найти!

– Может, всплывет где-нибудь.

– Я по берегу-то мужиков послал, смотрят…

– Панихидку бы отслужить.

– Служили.

– Да мне бы хотелось… ведь я, какой ни на есть, а все муж Наденьки.

Бедняга Чернов захлебывался слезами.

– Что же, можно, пошлем за батюшкой.

– Пошлите, тятенька. Господи, какое великое несчастье!

– Да, зятек любезный, великое, страшное несчастье посетило нас.

– Кто бы мог подумать, что Наденька решится на такое дело… У меня и в мыслях никогда не было, что она руки на себя наложит.

– Неожиданно, совсем неожиданно. Одно теперь остается – молиться за Наденьку.

– Да-да, молиться, чтобы Господь простил ее душу грешную.

Чернов отслужил по живой жене несколько панихид, побывал на берегу реки Камы, видел то место, где, по рассказам, нашли платье Нади, поплакал, погоревал и отправился в свой город на службу, вполне убежденный, что его жена утопилась и он теперь остался вдовым.

Да и не он один – многие так решили; только несколько сомневался в этом Андрей Васильевич.

Вспоминая об этом в своих записках, Надежда Андреевна так говорит: «Я не имела варварского намерения заставить отца думать, что я утонула, и была уверена, что он не подумает этого; я хотела только дать ему возможность отвечать без замешательства на затруднительные вопросы наших недальновидных знакомых».

Андрей Васильевич хоть и отыскивал свою любимую дочь Надю… но в ее смерти он не был еще уверен.

Надя решила покинуть гостеприимный дом полковника Смирнова. Она, правда, была уверена, что Галя ничего не скажет про свое открытие, но остаться здесь считала все-таки для себя невозможным.

Она решила уехать тайком, но неожиданный приезд полковника заставил ее отложить на время свой отъезд.

Однажды, выйдя на двор, она заметила там необычайное движете, суету: с полковником приехало несколько офицеров.

Надя направилась в зал и увидала доброго Ивана Григорьевича, окруженного офицерами.

– А, молодой герой, здравствуйте. Ну что, не скучаете? Господа, рекомендую вам этого молодого человека: русский храбрый дворянин! Он будет нашим спутником во время похода, – обратился Смирнов к офицерам, показывая на Надю.

Те радушно стали пожимать маленькую белую ручку Нади своими загрубевшими руками.

– Ну, как вы без меня проводили время? – спросил полковник Александра Дубенского.

– Очень весело, полковник.

– Довольны ли женой моей и Галей?

– Очень! Обе они такие добрые.

– Ну а как наш Дон? Полюбился ли он вам? – с улыбкой спросил полковник.

– О, очень, очень полюбился. Красив Дон, и еще красивее его берега.

– А ведь нам, молодой человек, скоро придется сказать нашему Дону прости…

– Как так? – спросила Надя.