Геннадий Левицкий - Юлий Цезарь

– Цезарь, мы взяли Аварик, а радости на твоем лице я не вижу, – заметил Тит Лабиен.

– На этот город мы потратили целый месяц. А Верцингеториг, как и прежде, бродит с войском по Галлии. Ни один восставший народ не сложил оружия, не изъявил покорности. Чему радоваться, Тит? Ты представляешь, сколько лет придется воевать с мятежниками, если на каждый город уйдет столько времени!

– Верцингеториг распустил большую часть пешего войска. Он даже не надеется вступить в противоборство с нами. Это успех… даже больший, чем взятие Аварика.

– Не утешай меня, Тит, я же не женщина, – грустно улыбнулся Цезарь. – Лучше подумаем: что делать дальше.

– Нам все труднее добывать продовольствие, захваченные в Аварике запасы скоро закончатся. Верцингеториг нашел наше слабое место, и теперь будет уничтожать все у нас на пути. Надо отдать должное, вождь галлов умен и хитер.

– Это я давно понял.

– Полагаю, нужно идти в Арверн. Возможно тогда Верцингеториг примет бой, чтобы защитить родину.

– Разумно, – согласился Цезарь, – но он побоится встретиться со всеми легионами. Придется разделиться, чтобы выманить арвернского волка на битву.

– Это довольно опасный, но, похоже, единственный путь, если хотим ускорить окончание войны, – пришел к выводу Лабиен, и, подумав, добавил: – Разделившись, легче прокормить легионеров.

– Сделаем так, – принял решение Цезарь, – я с шестью легионами войду в Арверн и попытаюсь захватить Герговию. Ты же, Тит, с четырьмя легионами пройдись по землям сенонов, паризиев и прочих… Обещаниями и уговорами, огнем и мечом попытайся отколоть от Верцингеторига галльские народы. В-общем, действуй по своему усмотрению: не жалей ни денег ни крови, но заставь их образумиться. Иначе мы будем воевать бесконечно долго.

– Все понятно, Цезарь. Однако у нас только восемь легионов, – заметил Лабиен. – Если ты забираешь шесть, то мне остаются два…

– Два легиона возьми в Агединке – они там засиделись без дела. Сила немалая, но головы не теряй – при малейшей опасности возвращайся ко мне со всем войском. Помни, наш основной враг Верцингеториг.

Согласно своим замыслам, Цезарь приблизился к реке Элавер, но Верцингеториг опять спутал его планы.

Галлы сломали все мосты и не давали возможности их восстановить. Вторую неделю легионеры Цезаря шли вдоль реки, а по противоположному берегу двигалось войско Верцингеторига. Даже лагерь галлы разбивали напротив римского. Бесцельное топтание грозило затянуться до конца лета, когда в реке падает уровень воды, и открываются броды. Но Цезарь не мог ждать несколько месяцев.

В один из дней римляне разбили лагерь вблизи разрушенного моста. Под покровом ночи Цезарь отвел два легиона в лес и спрятал их.

– Возьмешь четыре легиона и продолжишь путь, – приказал он Антонию. – Старайся растянуть их так, чтобы галлы не заметили исчезновения двух легионов. Миль пять двигайся ускоренным маршем. Затем иди как можно медленнее и жди моих гонцов. Лучше всего, если остановишься и попытаешься для отвода глаз навести переправу. Место должно быть достаточно удобным, чтобы Верцингеториг поверил в искренность твоих намерений.

– А ты, Цезарь?

– Как только галлы уйдут вслед за тобой, я с двумя легионами попытаюсь починить мост и перебраться на противоположный берег.

– Это опасно с двумя неполными легионами. Возьми хотя бы еще один, – предложил Антоний.

– Нельзя, Антоний. Верцингеториг и без того может заметить, что численность нашей колонны уменьшилась.

Как только вдали растворились последние звуки ушедших войск, тайное убежище покинули два легиона. Многие римляне несли заготовленные бревна, которые тут же укладывали на сваи. Благо, галлы раскидали только верхнюю часть моста. В течение часа мост был готов. Цезарь перевел два своих легиона и укрепился в брошенном лагере галлов. К вечеру возвратился Антоний с основной частью войска. Таким образом римляне благополучно переправились через Элавер.

Путь к столице арвернов был открыт: Верцингеториг даже не пытался препятствовать дальнейшему движению римлян.

В одном галльском святилище Цезарь увидел на алтаре меч. Жрецы пояснили, что этот меч принадлежал Цезарю и был захвачен в бою. Святыне приходят поклониться со всей Галлии: считается, тот, кто прикоснется к оружию, становится храбрым и непобедимым, как Цезарь.

– Теперь их святыня будет храниться в нашем обозе, – рассмеялся Антоний. – Довольно обольщать народ глупыми надеждами.