Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том первый

– О племяннице здесь не сказано, фрау Кампе… – Грета уперла руку в бок:

– Ошибка вышла, вот и все… – сержант взглянул в сторону Гертруды:

– Хорошенькая у вас племянница… – Грета хмыкнула:

– Не отвлекайтесь, герр офицер… – юноша, зардевшись, вернулся к учетной книге выдачи пособий.

Они получили хлеб, банки с тушенкой, сахар, и одежду. Местные бюргеры не пускали на постой беженцев, но Грета, решительно, распорядилась:

– Католическая церковь здесь есть, я видела. Я лютеранка, но ты католичка. Тебе в храме помогут… – Грета не хотела, чтобы девушка отправлялась на запад, в Шварцвальд, одна. Она видела, что Гертруду разглядывают американские солдаты. По дороге в Шверин их обгоняли военные грузовики. Ребята свистели, размахивая руками:

– Они не мне махали. Мне тридцать шесть, и у меня морщины… – Грета выбросила окурок в ручей, – надеюсь, что девочка добралась домой… – услышав о церкви, Гертруда едва ни расплакалась:

– Фрау Грета, я не могу. Надо будет исповедоваться… – она помотала светловолосой головой. Грета подумала:

– Я не знаю, что она до Равенсбрюка делала. В Нойенгамме служила… – девушка рассказала ей о лагере под Гамбургом, – но вдруг она не во всем призналась… – Гертруда рыдала, повторяя:

– Не могу, не могу… – Грета, мягко, погладила ее по голове:

– У вас тайна исповеди, чего ты боишься… – она уговорила девушку обратиться к священнику. Святой отец нашел Грету в церковном саду. Женщина покуривала, на скамейке, разглядывая клумбу с маргаритками. Священник присел рядом:

– Вы не волнуйтесь… – тихо сказал он, – фрейлейн Моллер мы отправим домой, с монахинями. Никто ее не тронет… – Грета зорко посмотрела на святого отца. Он развел руками:

– Ваша подруга исповедовалась. Всей Германии сейчас надо каяться, фрау… – он замялся. Грета поднялась:

– Фрау Кампе. И она не моя подруга… – у рта, неожиданно, залегла жесткая морщина, – она работала надзирательницей в лагере, где я сидела… – священник тоже встал:

– Простите меня, пожалуйста… – Грета отмахнулась:

– Ничего страшного. В Шварцвальде она должна к оккупационным властям явиться, и она явится. Просто позаботьтесь о ней, на ее пути… – святой отец кивнул: «Обязательно».

На солнце было совсем жарко, Грету разморило:

– Двадцать первое мая… – женщина зевнула, – три недели дорога заняла. Надеюсь, Гертруда дома, родителей увидела. И я завтра буду дома… – до родного города, Киля, Грете оставалась всего пара десятков километров.

До войны горожане ездили в Нойхаус на выходные. Деревенька стояла недалеко от моря, на тихом притоке Эльбы, речке Осте. Грета подумала, что могла бы и быстрее добраться до Киля:

– Но тогда бы пришлось в Гамбург заходить, тратить деньги. В городе не переночуешь… – она подозревала, что от Гамбурга осталось немного. В Шверине, кроме продуктов, американцы снабдили ее небольшим пособием, в рейхсмарках. На купюрах стоял лиловый штамп армии США. Грета поняла, что цены взлетели вверх:

– Я в последний раз в магазине была пять лет назад, Иоганну в дорогу провизию покупала. Может быть, он в Киле, ждет меня… – Грета не хотела думать, что на возвращение мужа надежды мало:

– Все равно, – разозлилась она, – в Киле я обращусь в Красный Крест и поеду его искать. В Данию, в Швецию, куда угодно… – она провела рукой по зеленой, свежей траве:

– Славное лето на дворе… – тело пронзила тоска, – все цветет. Мне осенью тридцать семь, и я в лагере три зуба потеряла. Хорошо, что не впереди… – Грета вспомнила клумбы в городке охраны, в Равенсбрюке:

– Говорили, что Гиммлер настаивал на цветах в палисадниках, на черепичных крышах. Чтобы все было, как дома. Гиммлер на крысу смахивал… – при визитах рейхсфюрера в лагерь, серую массу женщин выстраивали на огромном плаце:

– Он к нам не подходил, но лицо я хорошо рассмотрела… – мельница стояла на крохотном островке, у берега Осте. Протока, после дождей, поднялась. Вода почти касалась деревянного, влажного моста. Ласточки, щебеча, улетели. Грета прислушалась.

– Осталось немного, – сказал уважительный голос, с берлинским акцентом, – не думаю, что попадутся еще патрули. Документы надежные, как мы убедились. Передохнем, направимся в место рандеву… – Грета сидела в палисаднике, кусты надежно отделяли ее от мостика:

– Здесь нет никого, – до нее донеслись шаги, – место заброшенное… – Грета, очень осторожно, придвинулась ближе к жасмину. Она мгновенно узнала его лицо: