Дмитрий Зорин - Марш в никуда. Фрагменты памяти. Том II

Наше поколение и я, в том числе воспитывались на подвигах героев комсомольцев, среди которых особое место занимали молодогвардейцы. Будучи рядом с местом, где они вели борьбу с фашистами, я не мог не посетить город Краснодон и другие места их борьбы Мы посетили это мемориальное место, побывали у шахты №5, у шурфа в которой фашисты скидывали заживо подпольщиков.

Братская могила захоронения молодогвардейцев г. Ровеньки

Правда, там я к своему удивлению почерпнул информацию, которая внесла некоторое смятение в мои представления о подпольщиках. Местные жители и особенно очевидцы событий, с большой теплотой отзывались о Сергее Тюленине, Любови Шевцовой, об Иване Туркениче и других членах комсомольского подполья, включая Стаховича, который, будучи незаслуженно кем-то, оклеветан в книге Фадеева был назван предателем. Впоследствии истина восторжествовала, и Стаховича был реабилитирован. А вот о руководителе организации, Олеге Кошевом и ряде других мнение было неододнозначным. Я не мог спорить с очевидцами событий, и это противоречие оставило неприятный осадок в моей душе. Мы посетили ряд других знаменательных мест Донбасса и даже совершили с братом жены Борисом путешествие на мотоцикле в Ростов на Дону и в Москву, а с присоединившимся к нам Борисом Ильичём, мужем одной из тёток моей жены, Клавдии Афанасьевны, съездили на Азовское море за рыбой. Но самым впечатляющим и запомнившимся путешествием было путешествие по старой заброшенной штольне с выходом на действующую шахту. Как и было запланировано, в один из выходных дней, встав пораньше, и плотно позавтракав, мы с женой в сопровождении её родственников: – брата, тётки, Клавдии Афанасьевны, много лет отработавшей на шахте взрывником, и её мужа Бориса Ильича, о котором я уже упоминал выше, отправились на шахту. Клавдия Афанасьевна к тому времени уже находилась на шахтёрской пенсии. Шахтёрской, потому что для шахтёров по закону из-за вредных условий труда срок выхода на пенсию по возрасту был меньше чем у других категорий работников. С руководством шахты была достигнута предварительная договорённость. Нас встретили и проводили в раздевалку, где переодеваются шахтёры перед спуском в шахту и после окончания смены. Стирка рабочей одежды шахтёров производилась в прачечной шахты, поэтому у отдельных кабинок стопками лежала выстиранная и выглаженная шахтёрская роба. Нас облачили в такую же одежду, выдали каски снабжённые фонарями и подсумки с аккумуляторными батареями и завели в клеть лифта. Спускались мы долго на глубину около двух километров. Когда спустились вниз, то оказались в обширном подземном помещении, откуда вели проходы различной величины от туннельных размеров, где шла добыча угля комбайнами до небольших штреков, где уголь добывался вручную отбойными молотками и наваливался на ленточные транспортёры, по которым подавался дальше на-гора.

Наши экскурсоводы продумали для нас маршрут, который включал в себя и участки с современной технологией добычи и транспортировки угля и участки, сохранившие старые уходящие к дедовским временам приёмы добычи угля, когда уголь добывался отбойными молотками и кирками и отгружался навалом лопатами на транспортёр или вагонетки. Делалось это с положения, сидя и лёжа. В отдельных местах в основном это в заброшенной штольне нам приходилось пробираться ползком. Подпирающие свод рудничные стойки трещали непонятно от чего, от испытываемой нагрузки под тяжестью двухкилометрового свода, или ветхости. Со свода на нас капала вода, все колени были ободраны. Состояние, которое испытывал я во время этого путешествия, назвать тревожным будет мягко. Во всяком случае, когда мы выбрались наверх, я вздохнул с облегчением и решил для себя, что больше так испытывать судьбу не буду. Ни какие деньги не привлекли бы меня работать в шахте.

Сейчас, когда я узнаю о трагедиях на шахтах, то вспоминаю то путешествие. Я с пониманием отношусь к требованиям шахтёров связанным с низким уровнем оплаты их труда, ну а долговременные задержки выплаты зарплаты ни чего кроме чувства возмущения у меня вызвать не могут. Наша экскурсия закончилась в душевой, где мы долго смывали с себя угольную пыль специальным раствором с использованием каустической соды. Отмывшись и переодевшись, мы покинули шахту, и вернулись домой, где нас ждал обильно накрытый стол с традиционным украинским борщом, разносолом, отваренной свежей картошкой, которая хоть и была как горох, но сдобренная поджаренным свиным салом с луком уплеталась нами после такого путешествия, как говорится «за милую душу».