Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том восьмой

– Евгении Алексеевне пятьдесят лет… – Маша знала о возрасте преподавателя, в начале года лично вручив ей подарок на юбилей, – она родилась до революции. То есть во время революции ей было четырнадцать, – быстро посчитала девочка, – она может знать, что раньше находилось в том здании. Старик все перепутал. Он вообще не москвич, по виду… – Маша откашлялась:

– Евгения Алексеевна, я хотела спросить. Вы в столице родились… – преподавательница кивнула:

– Здесь, на Малой Дмитровке… – девочка, непонимающе, взглянула на нее:

– На улице Чехова, – концертмейстер, отчего-то, вздохнула, – а почему ты интересуешься?

Маша пробормотала:

– Там есть здание, с башенками. Что в нем раньше было… – женщина поджала губы:

– Храм Рождества Пресвятой Богородицы, что в Путинках. Меня там… – она оборвала себя:

– Не болтай, а играй. Мы и так много времени потеряли… – Маша поняла, что краснеет: «А кто такая богородица?». Евгения Алексеевна, коротко, ответила:

– Матерь божья. Играй, Мария… – девочка опять не слышала себя:

– Матерь божья. Лермонтов о ней писал. Теплая заступница мира холодного. И старик говорил о заступнице… – Маша велела себе собраться:

– Здесь просто романс, Лермонтова… – она зашуршала страницами:

– А кто такая невинная дева… – Евгения Алексеевна вздернула бровь:

– Например ты, Мария. Хочешь сыграть… – она указала на ноты. Маша кивнула:

– Да, очень… – она едва успела начать вступление. Репродуктор, в углу, под потолком, захрипел:

– Сообщение по театру! Прервать репетиции! Прослушайте бюллетень о состоянии здоровья товарища Сталина… – в тишине комнаты гремел голос диктора:

– В ночь на 2 марта 1953 года у Иосифа Виссарионовича Сталина произошло внезапное кровоизлияние в мозг, захватившее жизненно-важные области, в результате чего наступил паралич правой ноги и правой руки с потерей сознания и речи. Второго и третьего марта были проведены соответствующие лечебные мероприятия, направленные на улучшение нарушенных функций дыхания и кровообращения, которые пока не дали существенного перелома в течении болезни. К двум часам ночи четвертого марта состояние здоровья товарища Сталина продолжает оставаться тяжелым… – на тонких губах преподавателя мелькнула тень улыбки. Диктор закончил, Евгения Алексеевна помолчала:

– Будем надеяться на хороший исход событий… – она велела:

– Вернемся к музыке. Итак, «Молитва», Лермонтова… – Маша не думала о болезни товарища Сталина:

– Заступница, богородица, – повторяла себе девочка, – старик не солгал. Я никогда не была в церкви, я не знаю, что там происходит. В школе говорят, что до революции попы одурманивали простой народ… – ее взгляд скользил по нотам:

Услышав ласковый голос преподавательницы: «Молодец. Теперь у тебя все отлично вышло», Маша, облегченно, продолжила играть.

9 марта

Тяжелые хлопья мокрого снега ползли по стеклу. Даже утром в репетиционном зале хореографического училища, на улице Коммунистической, горели белые, яркие светильники. Начало марта выдалось ненастным, город погрузился в сырую тьму. На рассвете по углам расклеили свежие выпуски «Правды». Черный шрифт расплывался под влажными следами метели:

– Бюллетень о состоянии здоровья товарища Иосифа Виссарионовича Сталина… Коммунисты и комсомольцы страны, в едином порыве, вышли на трудовую вахту, желая скорейшего выздоровления товарищу Сталину… – под ногами прохожих, на обледенелых тротуарах, валялись излохмаченные лепестки красных гвоздик. Перед праздником цветы продавали втридорога:

– Скоро понадобится еще больше букетов… – шептались люди, останавливаясь перед газетными щитами, – букетов и венков… – в областной газете напечатали стихи коммуниста, воспитателя детского дома Молотовского района, товарища Королёва:

Рядом поместили короткое сообщении об аресте группы врачей, орудовавших в городских поликлиниках и больницах:

– Находясь на содержании западных разведок и буржуазной, сионистской организации «Джойнт», предатели имели целью отравление руководителей области и города Молотова. Только благодаря бдительности советских граждан, шпионская сеть была вовремя разоблачена… – букет алых гвоздик, в вазе на рояле, ронял лепестки на самодельную открытку: