Валерий Киселёв - 245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 1-я

– Восемнадцатого января началась погрузка на эшелон. Погрузились нормально. ГАЗ-66 в большинстве своем были новые, за исключением трех-четырех машин. Но без потерь не обошлось. Одна машина категорически отказалась ехать, и было принято решение бросить ее, перегрузив имущество в другие. Вечером, после погрузки, еще на станции отметили с офицерами реактивной бригады, которые помогали нам загонять технику на платформы, погрузку и наше отправление к месту наведения конституционного порядка по старой русской традиции распитием водки. Умеренно.

Раздалась команда «По машинам!». Когда все расселись, обнаружилось, что нет Олега Андреева. Кто-то сказал, что он поехал с «реактивщиками», на этом и успокоились. Как прошла ночь перед отправкой не помню, обыденно, наверное. Волнения и тревоги не испытывал. Была, наверное, какая-то пустота… Утром, девятнадцатого января, за личным составом, и – на станцию. Подошли плацкартные вагоны, стали размещаться. Все на месте, нет только Андреева. Где? Что? Как? Отправили за ним машину. Когда он приехал, стало понятно, что у нас «минус один». Руки у него были по локоть отморожены, темно-синего цвета. Зрелище не из приятных. А он сумки тащит в согнутых локтях и говорит «Ребята, я с вами. Это ерунда, скоро пройдет». Отправили его в медбат. Оказывается, вчера вечером он выпил больше, чем полагалось офицеру-артиллеристу, и отошел по малой нужде. По дороге обратно не справился с управлением и… прилег отдохнуть. Если бы солдат, который был оставлен в охранении эшелона, не пошел собирать дрова для печки и не обнаружил спящего в снегу Андреева, утром мы имели бы полноценную потерю, а так только отморозил руки… может и еще чего, но история об этом умалчивает.

Иван Н., заместитель командира взвода, младший сержант:

– На старый Новый год я встретил свой 19-й день рождения. В этот же день погрузили технику, нас посадили в вагоны. Рота занимала один вагон, где в первом плацкарте все было забито ящиками с оружием и боеприпасами, а мы спали и на третьем ярусе, и на полу. Состав практически не останавливался, мы уходили в неизвестность…

На второй день пути я не досчитался двух парней. Помню, один был высокий и светловолосый – пулеметчик, вроде уже дембель. На учениях он при команде «Ложись!», не падал в снег, а присаживался на одно колено: боялся испачкаться.

Петр Шашкин, командир 6-й мотострелковой роты, старший лейтенант:

– Домой я забежал в ночь перед погрузкой, с автоматом, в снаряжении. Жена сильно плакала, а я прижал к себе дочку, которой на тот момент было шесть месяцев. У меня только слезы текли. Встал, и. ушёл.

На погрузке в эшелон полковник Фурсенко, командир танкового полка, от управления дивизии он был ответственным за мою роту, увидел, что я очень болен – у меня была высокая температура, подозрение на воспаление легких, подошел, вырвал листок из блокнота и говорит: «Напиши своей жене мой телефон, чтобы в любое время ко мне обращалась». Я ему очень благодарен, что он помогал жене, привозил продукты.

Так и поехал больным. Помню, как старшина роты Андрей Извеков положил меня в купе, крикнул: «Чтобы все замолчали! Ротный заболел, будет спать». Я и выключился, а очнулся только в Моздоке. Там комбат Цуркан вызвал нас на совещание. А потом Дима Дында посадил меня за стол, налил полкружки спирта, я выпил, он дал закусить огурец и луковицу, – «Иди, спи». В Чечню я приехал уже здоровым.

Вадим Лященко, начальник связи полка, майор:

– На погрузку вся техника дошла без проблем. Только очень холодно было. Бойцы под руководством прапорщиков технику погрузили быстро, ротный классно командовал, всё спокойно, без лишней суеты. И поехали мы первым эшелоном…

В пути особенно ничего не произошло. Люди доехали все. Я простудился сильно, так что в основном отсыпался и водкой лечился.

Евгений Крюков, заместитель командира ремонтной роты по воспитательной работе, капитан:

– Погрузка в эшелон, а для этого мы подобрали более-менее нормальных солдат, прошла нормально. Мы уходили третьим эшелоном, командовал им заместитель командира по вооружению подполковник Залуговский. Это был умница, трудяга. Командование полка, с его слов знало, что под его командованием – лучшие офицеры и прапорщики. Хотя у нас проколы бывали, но все оставалось внутри нашей службы…. Подвести такого человека было невозможно. У него была присказка: «Еще раз такое повторится, назначу свадьбу, и ты на ней будешь невестой».