Мариам Ибрагимова - Мал золотник…; Туман спустился c гор

Каждый из вас, кто присутствует здесь, и те, кто отсутствуют, убелённые сединами и молодые, знают меня, так же как я каждого, ибо жизнь наша протекает на виду друг друга. Все вы знаете, что я был верным слугой Аллаха и жертвовал собой во имя спасения душ заблудших. До сих пор мне казалось, что несу я честь свою и совесть по нелёгкому пути жизни незапятнанной. Тому же учил я своих близких и всех, кто нуждался в таком поучении. Я люблю свой народ, терпимо отношусь к иноверцам, милосерден ко всем живым тварям, ибо к этому меня призывали мудрейшие. Помню, в годы отрочества я часто задумывался: зачем Аллах сотворил неверных и заселил ими бескрайние просторы Вселенной? Этот вопрос вставал передо мною не раз, и потому, будучи муталимом [3] Муталим – ученик медресе. , я задал его почтенному алиму – богослову. И вот что услышал из его уст:

«Когда род людской, берущий начало от Адама и Евы, размножился и достиг умственного совершенства и возвышения над тварями, на Земле начался хаос. Человек, обуреваемый страстью познаний, стал стремиться к проникновению в небеса, в недра земные, в глубины водные. Стал превращать в рабов себе подобных. Толпы людей, словно чёрные тучи, носились по земле, превратив её в арену грабежа, насилий и разврата. Научившись изготовлять одуряющие напитки, затуманивающие сознание, люди денно и нощно предавались оргиям. На захваченных землях, употребляя вместо сосудов черепа врагов своих, а вместо вилок – их источённые кости, они устраивали среди крови и дыма позорные пиры.

Видя, что чёрная тьма начинает окутывать землю, а злой дух править миром, Аллах разделил человечество на два лагеря. Людей, любящих труд праведный, чистых душой, он сделал правоверными. А предающихся разбою, блуду и лени – проклял и назвал их гяурами – неверными. И возликовали правоверные, и предались бесконечному плачу те из неверных, которые случайно оказались в лагере проклятых. Тогда Аллах послал к тем и другим своего Пророка, который стал перед ними и сказал: «Вы, правоверные, не ликуйте прежде времени, ибо есть и будут среди вас слабые грешники. А вы, неверные, не предавайтесь горю и отчаянию, если идёте путём Божьим. На страшном суде, – Амир-Ашраф указал рукой на небо, – Аллах положит на чашу весов ваши земные деяния и скажет, кто из вас правоверный, а кто гяур. И тому, кто был чист душой, кто был разумом выше гадов, зверей, животных и всяких тварей, нетрудно будет пройти по тонкому, как лезвие ножа, мосту, переброшенному через ад к чертогам Рая».

– С того дня, как я услышал рассказ почтенного алима, я стал одинаково относиться и к неверным, и к правоверным, потому что среди тех и других есть истинные люди с чистой душой и чистыми помыслами и есть погрязшие в грехах, способные причинить зло ближнему.

В доказательство справедливости слов моего учителя я приведу примеры, охарактеризовав некоторых мусульман. Возьмём Чопана. – Амир-Ашраф кивнул в сторону короткошеего, с багровым, одутловатым лицом старика. – Ему ли обвинять кого-либо в неблаговидных деяниях, не посмотрев на себя?

Чопан тут же встрепенулся, покраснел и испуганными глазами уставился на Амира-Ашрафа.

– Смотрите, чем не раб Аллаха? Тихий, с вкрадчивым, елейным голосом и вроде бы не лишённый стыда, – продолжал Амир-Ашраф. – Чопан возмущается тем, что я привел в свой дом иноверку, русскую женщину, считая её недостойной нашего общества, потому что она работала свинаркой. А я хочу этому правоверному мусульманину напомнить тяжёлые годы войны. Помнишь, Чопан, когда в твою яму, вырытую тобой и замаскированную на приусадебном участке, засеянном кукурузой, осенью попал кабан? Тогда ты своими руками разделал тушу проклятого Аллахом и запрещенного учением Пророка животного. Мясо продал русскому человеку из города. Но не всё. Часть оставил себе. И тайно от людей, глубокой ночью, жарил из свинины шашлык и ел. Ты, наверное, думал, что люди не знают об этом? Но как было не догадаться тем, кто месяцами не брал в рот свежего мяса, кому не изменило обоняние и кто мог ещё отличать запах жареного мяса от кизячного дыма? А ведь в те дни в ауле никто не резал ни бычка, ни барана. Но когда тайна твоего греха разнеслась по аулу и дошла до меня, я не заставил тебя окунуться в куллу, чтобы смыть грех, прежде чем переступить порог мечети. Больше того, я запретил аульчанам говорить об этом, пожалев тебя как слабого, не устоявшего перед соблазном – силой голода.

Амир-Ашраф перевёл дыхание и продолжил свою обвинительную речь: