Лев Голубев-Качура - Фантастические приключения инков в космосе. Том второй

Так вот, чем сильнее магнитное притяжение планеты, или…, ну ты понимаешь, тем сильнее стрелка опускается вниз, пересиливая сопротивление пружинки и притяжение магнитика. Видишь, который сверху?

– Вижу. А, ложка-то зачем? Да ещё деревянная.

– Деревянная? Это для того, чтобы она не влияла на магнетизм. Я в неё наливаю воду и, когда наш астероид уменьшит притяжение, стрелка поднимется, и вода польётся из ложки.

– Куда польётся, иии… зачем?

– Нуу, на дежурстве ведь можно нечаянно заснуть…, а тут на тебе… вода… на голову.

.– Матео, ты совсем…, того! – и Мигель покрутил пальцем у виска. Ты не обижайся, это я насчёт воды на голову.

А, так…, конечно молодец! Прибор действительно нужный. Мы его проверим на деле.

Подожди-ка! Подожди-ка! Как ты говоришь – из-за большого тока в соленоиде, мы видим…

– Что мы видим? – повторил за ним, Матео.

– Мы видим окружившие нас сполохи, так?

– Ну, так, – подтвердил Матео, пока не понимая, что хочет от него командор.

…Значит…, это значит, как только электроэнергию отключат – сполохи исчезнут. Верно? О Инти, как мне сразу не пришло это в голову?

– Мигель, – обрадовано заговорил Матео, – у нас появилось два способа узнать – отключён соленоид или нет! Ур-а-а!

– Не радуйся раньше времени. Пока мы ещё привязаны прочной цепью к планете…, но за прибор тебе огромное спасибо! Молодец! Ты, Матео, пока иди, я ещё посижу, подумаю.

Матео, прихватив прибор, направился к выходу из рубки.

– Ты куда прибор понёс? Оставь его здесь. Ты же не для себя его делал, а для всех, так я понимаю?

– Даа. Не для себя.

– Вот и поставь его на стол. Проверим его работоспособность, Да, воды не забудь налить.

– Боишься уснуть? – хитро улыбнулся Матео.

– Ступай, ступай, ворчун.

Когда Матео вышел, Мигель опять начал пытаться найти связь с доброжелателем. И, опять у него ничего не получилось.

Поглядывая, то на прибор, то на сполохи за обзорным стеклом он, задумавшись, просидел целый день до позднего в это время, заката.

Пришла Хуанита, чтобы сменить его на дежурстве.

Рассказав ей, на что, прежде всего, следует обращать внимание, он пошёл принять ионный душ, чтобы, наконец-то, смыть с себя дорожную грязь, и перевязать, ещё достаточно опухшую ногу.

Усталость давала о себе знать и, кое-как перекусив, он, только голова коснулась подушки, мгновенно забылся беспокойным сном.

А во сне он увидел себя в коридоре, на самом нижнем ярусе пирамиды, на глубине, не менее ста футов.

* * *

…Он шёл по ярко освещённому коридору пирамиды один…

А, может это не я, а кто-то другой? – мелькнула и тут же пропала мысль у Мигеля. Но, смотрю-то я на всё своими глазами. Значит, это всё-таки я, или это мне опять так кажется? А, может у меня раздвоение личности, и я в чужом теле? Но, в чьём?

И мгновенно пришёл ответ – ты в моём мозгу, в мозгу Друга! Я хочу выполнить данное тебе обещание, и помочь вам улететь с планеты. Я не знаю, получится ли у меня, так как чувствую, наша тайна раскрыта, и за мной неотступно следят, но я постараюсь, очень постараюсь.

Пол коридора был выложен цветной плиткой замысловатого рисунка, с преобладанием голубого цвета. Среди старожилов ходил слух, что это вовсе не рисунки, а закодированные формулы и расчёты. Может быть, может быть!

Призраки, хозяева огромной лаборатории, их, людей, никогда в свою «тайну-тайных» не посвящали, и лишь те, кто удостаивался перехода из состояния человека в призрак, допускались к тайнам лаборатории.

Подходит и моё время стать одним из призраков, одним из учеников какого-нибудь «учёного мужа». Обучение длится не один десяток лет, но, что это за срок, по сравнению с вечностью.

Даа…, скоро, очень скоро я буду «посвящён» в тайны лаборатории, потому что я уже наполовину призрак, или чуть-чуть больше?..

Совсем я запутался в своих годах, как-бы подумал Мигель вместо Друга.

Да, собственно, к чему следить за временем – время бесконечно, как и будущая моя жизнь.

Как мне завидует Карлос, оставшийся вчера с «носом», когда пришельцы своим появлением не дали ему возможности перевоплотиться. Ведь стоило ему ступить в воду и дойти до противоположного берега, и всё было бы нормально. Наполовину, нет, на одну четверть, он бы стал призраком. А там, глядишь, постепенно, лет так через двести-двести пятьдесят, он бы стал и совсем «полноценным».

У него сильный характер и изворотливый ум. Попади он в лабораторию, так он там быстро бы продвинулся по служебной лестнице и подмял всех под себя, но, Слава богу, сорвалось у него! Вредный, злопамятный гад!