Лев Голубев-Качура - Фантастические приключения инков в космосе. Том второй

Хорошенько рассмотреть её они не успели из-за отсутствия освещения, но и того, что они увидели при свете луны, было достаточно, чтобы понять – башня-крепость, также как и стена была построена из каменных, хорошо подогнанных блоков. Вход достаточно широкий и высокий, чтобы в него могли пройти стоящие в ряд пять человек. За входом располагался широкий коридор, который мгновенно залился ярким светом, на мгновение ослепивший троих астронавтов.

Пленные остановились, но, грубо подталкиваемые в спины, вынуждены были сделать несколько шагов вперёд. В то же мгновение пол под их ногами исчез, и они, издав громкий вопль ужаса, провалились в пустоту.

* * *

Они скользили в какой-то гладкой трубе, и в полной темноте. Ухватиться за какой-нибудь выступ, чтобы задержать своё скольжение, не было никакой возможности, потому что выступов не было, а была только гладкая поверхность.

Сколько времени продолжалось их путешествие в трубе, и какое расстояние пролетели, они определить не могли.

Но, наконец, их полёт внезапно закончился, потому что они со скоростью снежной лавины влетели в слабо освещённое помещение. Перекувыркнувшись два-три раза, словно циркачи, делавшие по несколько кульбитов подряд, пленники, в разных позах повалились друг на друга.

При таком слабом освещении нельзя было хорошенько рассмотреть место падения. Но всё же Мигель почувствовал под собой что-то твёрдое – это был пол, покрытый слоем сухой, пахнущей летом и солнцем, травы.

Мигель, слегка ударившийся о противоположную стену, почесал болевший после драки бок, посмотрел на своих товарищей и, убедившись, что все живы, на всякий случай поинтересовался: «Все живы, руки-ноги целы?»

Первой, приподняв голову но, не вставая, отозвалась Мария – «Я цела, но где мы?»

– В преисподней, сестрёнка, – горько пошутил Хосе, – у самого центра астероида.

И, охая, продекламировал: «Орлята учатся летать!»

– Да ну тебя. Всё шуточки.

– Какие уж тут шутки. Ты помнишь, сколько времени мы летели со скоростью удиравшего от волка, зайца?

Сестра вместо ответа лишь отрицательно покачала головой.

– Ага, качаешь головой! Значит, не помнишь! А я, пока мчались, считал, и досчитал до двадцати трёх. Падали мы не вертикально, а мчались в наклонённой градусов под сорок пять, каменной трубе…. значит…, значит мы на глубине…, ты же штурман, давай считай.

– Я уже подсчитала. Мы на глубине не менее пятидесяти футов.

– Ого! Трудненько будет выбираться, но ничего, справимся! Ты, главное, сестрёнка не бойся! У тебя есть мы с Мигелем и, как отсюда выбраться – вместе придумаем. Мы, что, не сможем перехитрить этого… урода? Сможем! Клянусь Солнечноликим Инти! Мы и не в таких переделках бывали, правда, Мигель?

– Ты бы, не так громко выражал свои эмоции, – урезонил Мигель, разошедшегося Хосе. Они понимают нашу речь, вдруг подслушивают.

– Молчу, молчу. Перехожу только на шёпот.

На какое-то время в подземелье установилась тишина. Затем, зашуршав сухой травой, Мария перебралась поближе к Мигелю и, положив ему голову на колени, закрыла глаза.

Хосе тоже стал дремать, только Мигелю не спалось.

Прислонившись спиной к прохладному камню подземелья, он стал перебирать в памяти, произошедшие с ними за последние дни события. Он вспомнил, как они попали в это прекрасное место, при этом он даже почувствовал боль в кончиках пальцев, когда чуть не застрял в дыре при затягивании крыши.

А, когда в памяти всплыл образ его жены, лежащей среди цветов на лужайке, у него сладко защемило сердце – милая моя, сколько невзгод я принёс в твою жизнь: умчал неизвестно куда, увлёкши в безграничный космос; и постоянно подвергаю твою жизнь опасности.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы нежиться в своей постели ты, такая нежная и слабенькая, лежишь на моих коленях в этой богом забытой дыре, и ни ты, ни я не знаем, доживём ли до утра. А что будет с нашими детьми?

Нарушив течение мыслей, где-то, еле-еле слышно, что-то заскрежетало и стихло, казалось, провели лезвием кинжала по точильному камню.

Мигель напряг слух.

Прождав несколько минут в ожидании повторения звука, но так и не дождавшись, он вновь погрузился в воспоминания.

Память перебросила его на два с половиной года назад, на зелёную планету Горгол, где индейцы-путешественники познакомились с добродушными неандами – свободолюбивым народом Дру-Дру, и их умным, прозорливым королём, Сидхи-Дру Двенадцатым.

Это он, их друг и наставник, сумел сплотить свой народ, и победить в борьбе за освобождение угнетённого Народа от ига чужеземцев. Это он научил Мигеля разговаривать мыслями на расстоянии.