Раф Гази - Иго. Татарский роман. Книга 1

Когда Чельбир умер, и его место занял мой отец, Барадж вернулся на Родину, поскольку ему уже никто не угрожал.

Мой отец был мягким и гуманным правителем, сеидом-имамом он сделал своего друга Кул Гали – знаменитого сказителя и поэта, известного своей сильной привязанностью к Арабской вере. Кул Гали оказывал большое влияние на моего отца. Вдвоем они начали проводить реформы, чтобы облегчить жизнь простого народа: снижались налоги, облегчалась воинская повинность, большие льготы предоставлялись купцам и ремесленникам. «Черный люд» – чирмыши – переводился в привилегированный разряд. Но при условии, что все они откажутся от своей родной веры, веры в Тенгри и перейдут в Арабскую веру.

Эмир Гази правил недолго, я думаю, что моего отца отравили. Кто? Это большой вопрос, на него, похоже, уже никогда не получить ответа.

Когда эмир Гази умер, мне было года три-четыре, и я отца почти не помню. Кул Гали женился на овдовевшей Салие, в которую был давно, как выяснилось, тайно влюблен. Салия бикэ не была моей матерью, я родился от другой жены эмира Гази, не наложницы, а законной жены. Но она ушла в лучший мир еще раньше мужа, и в моей памяти не осталось даже смутного представления о моей матери, пусть Тенгри помилует ее душу в ссудный день.

В общем, я остался сиротой.

Мой прадед Отяк был женат на дочери бурджанско-кавказского вождя кыпчаков Башкорта. Моя рано умершая мать тоже была из этого рода. Бурджанские родственники забрали меня к себя. В Болгаре бывать с тех пор мне приходилось редко. Я вырос в степи и горах – и они прочно поселись в моем сердце. Можно сказать, меня воспитал мой дед Альмат по материнской линии, замечательный чичен – сказитель, когда то бывший великим воином. Представится случай, я обязательно еще расскажу об этом удивительном человеке, которому я многим обязан в своей жизни. Именно дед Альмат настоял на том, чтобы я поехал учиться в Нур-Сувар в Дом науки.

Я вел скромную жизнь шакирда, с увлечением познавал арабский и персидский языки, добросовестно извлекал алгебраические дроби, с восхищением наблюдал за жизнью небесных светил в астрономической обсерватории, и не лез ни в какие сомнительные дела. Вряд ли эмир опасается меня, как претендента на царский престол. Да, мой отец был эмиром, да, нур-суварцы после его смерти хотели видеть эмиром Кул Гали – автора популярной в народе поэмы «Сказания о Юсуфе», и затеяли бунт… Но причем тут какой то забытый всеми отпрыск, выросший в горах и степи, вдали от царского дворца и его интриг?

Я вяло поклевывал из китайской расписной вазы сладкий сушенный виноград, доставленный из благословенного Мавераннахра и мучительно размышлял.

Какую опасность или угрозу я мог представлять для дома Бараджа? За мной кроме моих далеких бурджанских родственников никто не стоял. И потом я был еще слишком юн. Есть более достойные и зрелые кандидатуры на трон эмира, в том числе из царского дома Ашрафидов. Многочисленная родня Алтынбека и Чалмати давно рвется к власти. Алтынбеку удалось даже в свое время ненадолго захватить власть в Булгарском юрте, но Бараджу с помощью хана Джучиевой юрты Батыя и Верховного кагана Татарской Державы Угедея – наследника Великого Чынгыза – удалось его сбросить. Кстати, Алтынбека так же, как и Чалмати, поддерживал «Эль-Хум», несмотря на то что первого из них подозревали в тайных симпатиях к Православной вере.

Может, эмир хочет через меня выведать о тайных планах этого общества, оно ведь как раз гнездится в Дарь аль-улюм.

Навряд ли. Тайное общество «Эль-Хум» теперь не такое уж тайное и грозное, каким было раньше. Активным участником и даже руководителем одного из его подразделений когда то был сын знаменитого арабского путешественника и миссионера ал-Гарнати. Сам миссионер уехал, а вот сына оставил. Для каких целей? Возможно, как раз для того, чтобы возглавить «Эль Хум» и, захватив власть в Булгарском юрте, полностью подчинить его арабскому халифу. Но это только мои досужие домыслы. Как было на самом деле, ведает лишь один Тенгри.

Еще полвека назад Чельбир разгромил «Эль-Хум», сын ал-Гарнати погиб. Правда, булгарскому эмиру не удалось тогда до конца расправиться с тайным обществом, его поддерживали не только арабы, но и бухарский Орден Нашкабандия. Когда Чельбир после 50–ти летнего бессменного правления умер, мой отец эмир Гази пришел к власти не без поддержки этих скрытых, но влиятельных сил.

Впрочем, это дела уже давно минувших лет. Нет, интерес эмира Бараджа к моей скромной персоне вызван чем то другим…